Пирожки с бразильской капустой

Русские на Южно-Американском материке: сеют, воюют, творят

Когда у нас говорят о русской эмиграции за рубежом, то чаще всего вспоминают тех, кто осел в Европе или в Соединенных Штатах. Между тем присутствие русских людей, русской культуры было и остается не менее заметным и в Латинской Америке. Первый гостеприимный прием жаркий материк оказал российским подданным в конце XIX века. Обольщенные щедрыми посулами вербовщиков бедствующие крестьяне Российской империи в поисках "земли и хлеба" обустраивались на целинных землях Южной Америки. К началу мировой войны их насчитывалось там более 100 тысяч человек. Прижились. Внедрили гречиху, ряд овощных и злаковых культур. Примерялись к иноземному быту и интеллектуалы: в Естественном музее аргентинского города Ла-Платы до сих пор бережно сохраняют лабораторию Николая Альбова, исследовавшего Огненную Землю. Второй наплыв эмиграции спровоцировала Октябрьская социалистическая революция и Гражданская война, последовавшая за ней. Монархисты и белые эмиссары бежали с тонущего корабля империи. Среди них были потомки солидных фамильных родов Горчаковых, Волконских, дети Саввы Морозова, генерала Деникина и другие. Врангелевский генерал Иван Беляев в начале 20-х годов организует в Парагвае белоофицерскую общину. В 1932 году начинается война с Боливией. Русские военные активно вступают в ряды парагвайской армии, занимают в ней немало командных постов. Настало время и для воинской доблести и героизма, правда, за чужое добро. Сам Иван Беляев некоторое время занимал пост начальника Генштаба, под его начальством служил и будущий диктатор Парагвая А.Стреснер. Победа принесла покой маленькому государству, уважение и почет – заезжему офицерству. Их фамилиями названы улицы Асунсьона, в их честь воздвигнут памятник. И по сей день русская община в Парагвае одна из наиболее состоятельных и крепких в Южной Америке. А Иван Беляев впоследствии стал ученым-этнографом и горячо отстаивал права коренного индейского населения. С.Эрьзя, всемирно признанный скульптор, прожил в Аргентине 20 счастливых лет. Профили горделивых туземок и сочные заморские ландшафты плодотворно питали фантазию художника (в начале 50-х годов он вернется в Советский Союз, где вскоре умрет от голода и нищеты). В 1927 году в Буэнос-Айресе А.Алехин стал чемпионом мира по шахматам. ...В 1945 году, когда по Европе победоносно шествовали советские войска, а им навстречу выступали союзники, перед сотнями тысяч освобожденных военнопленных встал выбор: сталинские лагеря или спасение на чужбине, далекой, непривычной, иноязычной. Многие предпочли неизвестность. Это была третья и последняя волна эмиграции. Из ее представителей и состоит нынешняя русская диаспора в Южной Америке, которая сосредоточена в Аргентине, Бразилии и Уругвае, сравнительно небольшая часть россиян в Чили, Колумбии, Венесуэле. Сейчас таких массовых переселенческих потоков из России в Южную Америку уже нет, но ряды русской эмиграции пополняются: русскими женами латиноамериканцев; лицами, оформляющимися через подставные фирмы, дабы только удрать из горемычной державы; людьми, приезжающими по приглашению родственников и потом всякими правдами и неправдами остающимися на постоянное жительство. Растет число ученых и преподавателей, работающих по контрактам в университетах и научных центрах. В колумбийском городе Медельине – в недалеком прошлом центре наркомафии, я встретил земляка – доктора математических наук МГУ, а теперь преподавателя местного университета. Мотив его приезда один: "Здесь у меня зарплата – 2000 долларов, а в Москве была 1200 рублей". Поэтому не приходится удивляться, когда и сейчас в зале прилета аэропорта Буэнос-Айреса видишь людей с плакатами на русском языке. Это встречают тех, кто приезжает сюда на постоянное место жительства. Сейчас в Южной Америке проживают примерно 120 – 130 тысяч русских. Как складывается их судьба? Значительная часть осела в деревне и занимается сельским хозяйством. В аргентинской провинции Мисьонес, например, есть городок Овера, где половина жителей – выходцы из России. Они добротно притираются к местному образу жизни, но свято соблюдают свои национальные праздники и традиции. В городах же русские, как правило, принадлежат к средним слоям латиноамериканского общества. Это – служащие, инженеры, преподаватели, бизнесмены (не очень крупные), много пенсионеров. Высокая квартплата, налоги, постоянно растущая стоимость жизни заставляют повседневно думать о хлебе насущном. Как и другие национальные меньшинства в странах Южной Америки, русские тоже стремятся к различным формам своего объединения. Одна из наиболее заметных форм в этом деле – русские клубы, в Буэнос-Айресе например, имени Горького, Маяковского, Белинского, А.Островского. Здесь организуются концерты, лекции, танцы и воспоминания. Сейчас, когда число формальностей для поездки на экс-родину уменьшилось, в таких клубах часто услышишь рассказы о путешествиях по местам отрочества. В столицах стран этого региона действуют православные приходы, где верующие после службы, как правило, встречаются за чашкой чая все с той же целью – поговорить о далекой заснеженной России. В Аргентине существует и так называемая монархистская эмиграция, объединяющая несколько сот потомков офицеров Белой армии. Среди них немало интересных личностей: бывший полковник в отставке Виктор Бутлеров – правнук знаменитого русского химика, Всеволод Каноников – видный бизнесмен, живет на улице, названной в честь своего отца, Наталия Срывалина – первая в Парагвае женщина-инженер. У них своя церковь, дом престарелых, школы для детей и даже газета "Наша страна" – единственное в Южной Америке издание, выходящее на русском языке. Однако у наших соотечественников в Южной Америке хватает проблем и трудностей. Прежде всего – это разобщенность, отсутствие какой-то единой объединяющей их организации. Тому немало причин: различие политических взглядов, разновременный приход эмигрантов в эти страны и их разношерстный состав. Нередко сказываются и отдельные, негативные, чисто человеческие черты – отчужденность, зависть, недоброжелательство. В этом плане в заметно лучшую сторону отличаются еврейские, армянские и японская общины. Ассимиляция в местное общество – неизбежный и в целом полезный процесс – оборачивается, с другой стороны, своим негативным качеством – утратой родных языка, корней и самобытной культуры. В том же Парагвае, например, сплошь и рядом видишь родителей, которые вынуждены общаться со своими детьми только на испанском языке. В здешних странах немало встретишь людей с русскими именами и фамилиями, но это вовсе не значит, что они говорят по-русски. Общины делают попытки организовывать для молодежи курсы русского языка, но это не всегда помогает. Требуются учебная литература, книги, газеты и преподаватели – носители языка, учебные пособия, кассеты с фильмами. Решение проблемы – в создании сети культурно-информационных российских центров, прежде всего в Аргентине, Бразилии и Уругвае, где осела большая часть наших соотечественников. Подобного рода центры давно уже созданы США, Японией, многими странами Западной Европы. Они же могли бы стать важным связующим звеном в укреплении и расширении деловых связей между Российской Федерацией и южноамериканскими странами.