Почему правда о войне до сих пор ссорит нас с крымскими татарами? (II)

Он был сух и до ужаса немногословен - этот сжатый, как пружина, человек в костюме и галстуке, за спиной которого маячил российский флаг.

Письменный стол был уже почти пуст - лишь стопка бумаг, оставленных на последние часы работы, и пара пластмассовых солдатиков в качестве амулетов. Впрочем, удачи они ему не принесли - генконсул Российской Федерации в Крыму Владимир Андреев уезжал из командировки со скандалом и потому давать интервью отказался.

Записать разрешил ровно три предложения: «Мой дед, Батыгин Иван Терентьевич, был генералом авиации и погиб под Луцком. Бабушка, капитан авиации, тоже летала, и была «ночной ведьмой». Потому для моего поколения это табу - помириться с кем-то при жизни».

Прозвучало это как приговор.

Приговор всей политике замалчивания неудобных вопросов, которые достались нам в наследство от СССР, и которая оказалась миной, способной взорвать обстановку и через несколько десятков лет.

Татарский гамбит

Напомню суть: в конце мая в Симферополе прошла пышная премьера фильма о депортации крымских татар. История это совершенно трагическая - из-за того, что одна десятая часть крымско-татарского народа была уличена в сотрудничестве с немецкими оккупантами, Сталин и Берия решили наказать всех до одного. И 18 мая 1944 года 194 тысячи 410 человек (из 220 тысяч всех на тот момент существующих), включая семьи тех, кто никого не предавал, а вовсе служил в Красной Армии, погрузили в товарные вагоны и отправили в Узбекистан. Преступление? Безусловно! Что советской еще властью было неоднократно признано - и в 1967 году, и в 1991-м.

Когда страна стала окончательно разваливаться, крымские татары потянулись обратно на родину. Но, в отличие от стран Прибалтики, дома прежним владельцам никто возвращать и не думал. Забегая вперед, скажу, что вопрос с землей крымские татары худо-бедно решили - где захватили участки, где отстроились за свои кровные - и сейчас их в Крыму даже больше, чем было до войны - 270 тысяч. Знаменитое стихотворение поэта Бориса Чичибабина («Как непристойно Крыму без татар!») больше неактуально. Татары вернулись и придали крымской жизни особый колорит, наполнив ее забытыми ароматами чебуреков и тонкими стрелами минаретов. Местные жители поначалу относились к этому нервно, но потом обнаружили, что ничего трагического в возвращении одного из коренных крымских народов на исконные земли нет: татары - работящие и гостеприимные, с ними приятно дружить и иметь дело. Все так и делают - едят в их кафешках, ездят на их маршрутках, покупают их овощи, совершенно не вспоминая о массовом коллаборационизме, в котором те когда-то были обвинены.

На войне как на войне

И вот спустя 69 лет после депортации крымско-татарский телеканал ATR спродюсировал и выпустил на экран первый широкоформатный художественный фильм «Хайтарма» (в переводе - «Возвращение», или «Танец»), главным персонажем которого стал дважды Герой Советского Союза Амет-хан Султан. О! Он был личностью невероятного масштаба! Летчик-испытатель, воздушный авантюрист, сбивший 49 немецких самолетов. У него был свой особенный почерк: он кидался на противника сверху, как на добычу, - потому командующий ВВС Юго-Западного фронта генерал-полковник авиации Тимофей Хрюкин даже разрешил ему нарисовать на борту самолета орла.

18 мая 1944 года Амет-хан Султан, приехав на несколько дней в отпуск к родителям в родную Алупку, стал свидетелем массовой депортации. Свою семью - родителей и сестру - ему спасти удалось, а вот весь народ - нет. Как он смог после этого воевать дальше и дойти до Берлина - это вопрос…

Впечатать в историю имя такого человека - дело благородное. Что крымские татары и сделали, сняв фильм на деньги выходца из своего народа, российского бизнесмена Ленура Ислямова. Рекламу дали. «Они были изгнаны из Крыма. Мы помним…» - то и дело врывается трагический голос в легкомысленную крымскую жизнь. На премьеру пригласили учеников и товарищей Амет-хана Султана из Москвы - после войны тот работал в подмосковном Жуковском летчиком-испытателем. Приехали несколько солидных людей, генералов с лампасами, свято думая, что едут продолжать праздновать День Победы. За пару часов до премьеры их пригласил к себе российский консул Владимир Андреев и произнес буквально следующее (цитирую со слов директора музея Амет-хана Султана Мустафы Мустафаева, который тоже присутствовал на встрече. - Г. С.): «А вы знаете, что народ, к которому вы приехали, поголовно перешел на сторону фашистского режима и что крымско-татарские батальоны зверски уничтожали наших родителей? Фильм - националистический, там переврана история Второй мировой войны». 

Смотрят гости в приглашение, а там и правда написано: «Первый в истории крымско-татарского народа фильм о депортации». Четверо приглашенных из восьми, извинившись, на премьеру идти отказались.

На следующий день консул дал интервью телеканалу ATR, которое взорвало крымское информпространство:

«Россия не могла быть представлена на премьере фильма, искажающего правду о Великой Отечественной войне. Если бы это был многосерийный фильм, в котором из 20 серий 17 было бы про подвиг советского народа и советских солдат, легендарных летчиков, 2 серии - о сотрудничестве крымских татар с фашистскими оккупантами и завершающая - про депортацию, трагедию и государственное преступление советского руководства - я бы пошел и посмотрел все 20 серий… Вот запишите это и прокручивайте любому крымскому татарину». Что журналистка и сделала, смонтировав кислотный концентрат из самых его острых фраз. На войне как на войне: наверное, на ее месте так поступил бы каждый. Но... знаете, в каком виде я выловила пересказ этого интервью в народе? Вот в таком: «Консул сказал, что правильно сделали, что татар выселили, и поддержал Сталина...»

У генконсульства с криком «Андреев - фашист!» собрался крымско-татарский митинг. Плакат, на котором консул был изображен вместе со Сталиным и Берия, публично сожгли. Получился яркий телевизионный кадр. Рейтинги и фильма, и телеканала выросли многократно. Ситуация разрешилась неожиданно: российский МИД отозвал консула в Москву и выпустил заявление, в котором назвал формулировки Андреева некорректными. Итог: крымские татары празднуют победу, крымские русские уклончиво говорят: если честно, мы думаем точно так же, как консул, но заступаться за него не будем, потому что очень уж он конфликтный человек. Фильм успешно демонстрируется по всему Крыму. Реакция людей одинакова - все выходят с сеанса с влажными глазами. Задавать им вопрос - коснулась ли эта депортация конкретно их семей, глупо, потому что коснулась она без исключения всех.

СДЕЛЬНАЯ РАБОТА

- Спасибо, что посмотрели фильм, - вежливо поблагодарил меня татарский мальчик лет десяти. Русских в зале и правда было немного.

А я пришла его смотреть во второй раз - чтобы проверить те ощущения, которые меня накрыли в первый.

Итак, сюжет: с одной стороны - абсолютно безобидные татары - они танцуют, поют, плачут и благородно не бросают старую бабку, хотя солдат кричит им: «Лучше еды возьмите!»

Прекрасная работа кинооператора: горы, над которыми, как шмель, кружит самолет, танец - вертится, как волчок, девичья юбка. Отличная игра главного героя (роль Амет-хана Султана сыграл режиссер фильма Ахтем Сейтаблаев). Массовка - это вообще отдельная песня: продюсеры пригласили на роли высланных тех, кого высылали на самом деле! И эта тысяча человек терпеливо снималась каждую ночь. Выдержать такое испытание еще раз и молодым-то не под силу, а старики выдержали! Один кадр меня тронул до слез: во всеобщей суматохе старик тащит на плече швейную машинку - оказалось, ту самую, которую успела в последний момент схватить его мама и которая их в Узбекистане спасла от голода! «Крымские татары! Предатели советской родины и пособники фашистских захватчиков!» - кричит энкавэдэшник в мегафон. Татары покорно плачут.

Красивые, безвинные, щедрые и наивные люди, которые за несколько часов до будущей высылки поднимают бокалы за «отца всех народов». О том, что 20 тысяч крымских татар (это установленный по немецким документам факт, как бы его сейчас ни пытались оспорить. - Г. С.) находились на службе в вермахте и сражались с партизанами, в фильме действительно нет ни слова. Там рассказывается другое: как одна замечательная девушка пекла, например, партизанам хлеб, а другая героически увела в горы и спасла табун лошадей.

И в противовес всей этой душевной красоте - отряд бешеных параноиков из НКВД с дергающимися глазами, которые то и дело делают «пух-пух», потому что счастье их заключается в том, чтоб пристрелить побольше граждан и перечеркнуть красным карандашом картонную папку, будто у них работа сдельная. Приходят, например, к офицеру старейшины со словами: «Никуда мы не уедем, лучше убейте здесь». «Вам виднее, где лучше», - почти смеясь, отвечает тот. Пух-пух... Даже к тому единственному нормальному энкавэдэшнику, кто в итоге спас семью Амет-хана, - никакого сочувствия. Только и мечтаешь, пропитываясь общим настроением зала, чтоб он побыстрее сгинул.

ДУШЕВНАЯ ПРОПАГАНДА

Теперь о том, что царапнуло лично меня. Не заезженные штампы из фильма «Хвост виляет собакой» типа печальных детских глаз в окне, омываемом дождем, или девочки, потерявшей маму, или хора женщин, стариков и детей, который в ответ на насилие поет печальную народную песню. Теоретика «цветных» революций Джина Шарпа уже все читали - слава богу, режиссеру хватило ума не заставлять депортированных дарить солдатам цветы, а то была бы точная копия какого-нибудь Таксима или майдана. Намек и так прочитывается без расшифровки. Другой кадр: смершевец хватает и куда-то волочет овцу - это штамп уже совсем из другого времени, из августа 2008-го - помните грузинские байки о том, что российские солдаты будто бы тырили в Гори и Поти стратегические унитазы… А вот отчего завелась я: стоит ряд автоматчиков, широко расставив ноги, и натравливает на девушку овчарку. Это тоже штамп, из детства: именно так в советских фильмах изображали эсэсовцев…

Проверила себя еще раз - несколько дней записывала человеческие истории о депортации, сама чуть не плакала, вернулась в кинотеатр, чтобы посмотреть на эту сцену другими глазами. Эффект тот же, его не лакирует даже абсолютно пронзительный финал (Амет-хан Султан прибегает на опустевший вокзал в надежде вытащить из вагона любимую, но опаздывает. Опускается на колени и застывает на земле, как обрубок…) Авторы фильма сказали ровно то, что и хотели сказать.

Зал потом долго еще не встает, читая титры: «Более 30 тысяч крымских татар участвовали в Великой Отечественной войне, защищая родину. Семь удостоены звания Героя Советского Союза. В ходе спецоперации 18 - 20 мая из Крыма в Среднюю Азию, Сибирь и Урал был изгнан весь крымско-татарский народ, по официальным данным - 194 110 человек». А потом покупает на выходе значки и магниты «Я - крымский татарин!» и «Я - крымская татарка!» и наклейки на мобильники с понятным теперь каждому крымчанину словом «Хайтарма». Хоть партию создавай, хоть движение - «Хайтарма» - как пароль. Как призыв. Как условный знак. В общем, жди команды...

Ну и что? В России киноискривлений тоже навалом. На фоне залежей киноклассики о Великой Отечественной войне пара капель дегтя в виде «Сволочей» или «Штрафбата» погоды не делают. Здесь же получается перекос: фильм - один, которому по определению суждено стать культовым. Но, с другой стороны, - нам разве не все равно, что там творится в головах представителей одного из бывших народов СССР?

Это, безусловно, пропаганда, но пропаганда душевная, и увидеть, как сталинская депортация выглядела в реальности, полезно всем. В конце концов это же действительно дикость: выселить в одну ночь целый народ, по меркам любого времени - хоть тогдашнего, хоть сегодняшнего - даром что пример этому подали американцы, выгнав во время Второй мировой с западного побережья 120 тысяч японцев. Верховный суд США, кстати, подтвердил тогда конституционность этого действа, заявив: «Ограничение гражданских прав расовой группы допустимо, если того требует «общественная необходимость».

Общественная необходимость XXI века требует, чтобы любая несправедливость называлась геноцидом, а любой пострадавший от нее народ - жертвой. Давайте разбираться, почему?

Брат-2

- Лично мне фильм очень понравился. Мне было не самое главное показать героя или героизм конкретного человека, который воевал за советскую власть, а увидеть подлость этой власти и позицию и отношение к собственным гражданам или одному из народов, населяющих страну, - говорит Ильми Умеров, председатель Бахчисарайской районной администрации. И добавляет:

- Я не думаю, что этот фильм может ранить кого-то из представителей других национальностей, - обидеться здесь может только тот, кто ностальгирует по тому режиму.

Сказал - как плеткой ударил. По этой логике получается, что мы с актером и режиссером Владимиром Косовым сидим себе в кафе и скучаем по Берия со Сталиным, потому что наши чувства все-таки задеты. Владимиру в этом фильме тоже предлагали сниматься, как и многим крымским актерам, - но он отказался, хотя роль была «почетной» - играть немца. Считай, повезло - одному его приятелю грозило мочиться с вагона товарняка на головы людей, которых туда грузили… Судя по всему, охотников сделать актерскую карьеру таким образом в Крыму не нашлось, потому что в фильме этого эпизода нет. А в сценарии был точно.

- Слава богу, что я там не снялся, - говорит теперь Владимир. - В Крыму нас учат быть толерантными по отношению к депортированным народам и этично не вспоминать о том, как татары зачищали Севастополь и сдавали партизанские базы. Что мы и делаем. Мне бы хотелось, чтобы авторы этого фильма тоже включили в себе толерантность. В свое время мы снимали серию передач о крымских партизанах, и один из героев, комиссар партизанского отряда Николай Дементьев, рассказывал, например, историю о том, что им был дан приказ эвакуировать семью Амет-хана Султана - советское руководство боялось преследований со стороны гитлеровцев. Партизаны выдвинулись в Алупку, нашли нужный , договорились с родственниками о встрече на окраине села, но, почуяв неладное, сделали засаду. А вечером на место встречи вместо них пришли татары-полицаи…

За время командировки эту историю я выслушала несколько раз - и каждый раз в разной редакции: в русской рассказывалось еще и про младшего брата Амет-хана Имрана, который якобы служил в полиции, за что потом был судим военным трибуналом. В татарской же этот нюанс горячо и категорически оспаривался. В фильме об этом нет ни слова. Нам это важно? Да, если учесть, что продюсеры ставили задачу показать судьбу народа через судьбу конкретного человека. При таком же раскладе получается, что судьба Амет-хана была отретуширована ради другой цели, пусть и не менее благородной.

Окончание в следующем номере.

Список Шиндлера

«Вы не представляете, что это такое - жить с клеймом народа-предателя», - тихо пожаловалась мне перед сеансом одна пожилая женщина.  Пересказываю это генеральному директору медиахолдинга ATR Эльзаре Ислямовой.

- А мы себя предателями не считаем! - восклицает она. - Просто нужна была причина, чтобы выселить целый народ. Представьте - население Крыма до войны состояло из крымских татар на 75 - 80 процентов (на самом деле - на 20. - Г. С.). И вдруг на это место заселяют огромное количество людей не самого лучшего сорта - из ссылок и тюрем, без рода и племени, которым нечего было терять. И на протяжении стольких лет им навязывалась одна и та же идеология: что татары - предатели, что это хорошо, что их выселили, очистили Крым. У нас на предприятии работает очень много русских - интернациональный коллектив, и они сами нам рассказывают, что чуть ли не с детского сада проводились целые политвнедрения. Это внушалось на протяжении более 50 лет абсолютно всему населению Советского Союза.

(А по-моему, все было с точностью до наоборот. Я во всяком случае, окончив самый что ни на есть идеологический факультет - журналистики, о существовании крымско-татарского народа узнала только тогда, когда они в конце восьмидесятых вышли на Красную площадь... - Г. С.)

Для нас это - как список Шиндлера для евреев. Это рана, которая не затягивается. Ни одна история в фильме не выдумана - к каждой есть архивная справка. Женщина, которая родила в поезде, - это бабушка нашего продюсера, его дядя действительно родился именно 18 мая 1944 года. Таких историй - море. Мы даже снимать обрыдались все. Это всего лишь кино - и то было тяжело. А если представить, что выслали не 1000 человек, как было на съемках, а все 194 тысячи? У нас 3 «Скорые» дежурили на съемочной площадке, мы в больницы вывезли 15 человек.

- Острая реакция российского консула на этот фильм была связана с тем, что вы никак не коснулись темы сотрудничества татар с гитлеровцами, - напомнила я.

- А почему мы должны ее касаться? - удивилась Эльзара. - Мы и не будем. Для нас все воевали на стороне Красной Армии.

Я, честно сказать, от неожиданности глотнула воздух. И выдохнула только через пару часов, когда приехала в Алупку, в музей дважды Героя Советского Союза, лауреата Государственной премии, заслуженного летчика-испытателя СССР Амет-хата Султана, и заведующий, Мустафа Мустафаев, начал перечислять:

- Вот, пожалуйста: 7 Героев Советского Союза, три полных кавалера орденов Славы, руководитель самой крупной подпольной организации, легендарный разведчик, комиссар самого крупного южного соединения партизан Крыма - и все крымские татары!

Если история Второй мировой переписывается здесь в угоду ЭТОМУ клише, то тогда пусть себе переписывается. Страшнее было бы, если б народным кумиром стал герой, который носил не звезды, а свастики.

Белое и черное

Из всех историй, записанных мной в Крыму, история Мустафы Мустафаева, безусловно, самая страшная. В момент массовой высылки 18 мая 1944-го ему было три года.

- Видимо, мама растерялась, взяла с собой в эшелон кружку топленого масла. Я помню только одно - страшно хотелось пить. И я добрался до этой кружки и вместо воды ее выпил. Вы представляете, что со мной случилось? Я все знаю по рассказам сестры. Я был практически мертв - даже глаза не шевелились. На каждом полустанке наряд заглядывал в вагоны: трупы есть? И вот так я был выброшен. Мать успела подбежать и забросить меня обратно в вагон, а сама осталась под пулями автомата... Мы поехали дальше без нее. Какая-то бабушка из соседнего вагона прочитала над Кораном молитву и капельками налила мне в рот воды - и я ожил. В 1968 году одна из моих старших сестер, ее в 1942 году немцы угнали в Австрию, впервые приехала в Крым и всю дорогу меня допытывала: вспомни, где мама осталась, я хоть часовенку поставлю. А я не помню. Помню только, что было жарко и страшно хотелось пить...

Из таких рассказов, о том, как депортированные  татары ехали в Узбекистан, как умирали по дороге и как жили там следующие 45 лет, - можно сделать еще один фильм, такой же пронзительный, как и «Хайтарма».

О чем мы тогда с крымскими татарами спорим, если в отношении к самой главной их боли ни у кого никаких противоречий нет? Черное названо черным, а белое - белым.

- Может быть, вам стоит самим осудить ваших коллаборационистов? Вот мы же, русские, осудили армию Власова, - оптимистично предложила я Рустему Умерову, отцу главы бахчисарайской районной администрации. Его депортировали, когда ему было 18 .

- А зачем их осуждать? - искренне удивился он. - Кто-то все равно должен был работать. Война есть война - каждый хотел остаться живым.

- Согласна: крестьянин может работать при любой власти, это не криминал. Преступление - это когда человек нанимается надзирателем или полицейским.

Я была терпелива, а он с высоты своих 87 лет мудр:

- Здесь недалеко был лагерь на открытом месте. С Севастополя туда гнали людей и предлагали: добровольцем пойдет - жить останется. Нет - умрет с голоду. Так и вышло. Так вот, тот, кто умер, он герой или нет?

Жизнь или смерть? Желудок или предательство? Странно не это: то, что, обсуждая последствия войны, все почему-то совершенно забывают о ее причинах. О том, что, если бы ее не было, никто бы никого перед таким адским выбором не ставил. Не морил голодом, не заставлял идти служить в полицию, не депортировал. И не искал спустя почти 70 лет ответов на вопрос: «За что?»

Факт за факт, смерть за смерть

Версия о том, что Сталин этой высылкой отомстил крымским татарам за  коллаборационизм во время Второй мировой, долгое время считалась главной. Все относительно: украинцев на стороне Гитлера воевало, например, в несколько раз больше, как и прибалтов, белорусов и грузин. Но переселить всех куда-нибудь в Сибирь было нереально. Показательную высылку маленького народа устроить было проще, хотя какой смысл, если в советской печати эту тему 45 лет старательно обходили молчанием? Одни считают, что Сталин не простил черной неблагодарности - крымские татары же от советской власти даже автономию получили! Другие - что он всего лишь продолжал дело Екатерины Второй и освобождал площадку для дальнейшей экспансии, - греки, например, к коллаборационизму вообще никакого отношения не имели, а большей частью находились в партизанских отрядах, но их тоже выселили. Третьи и вовсе утверждали, что Сталин таким образом спас крымских татар от самосуда, поскольку дел они во время войны повытворяли немало...

- Объяснение надо искать в самой природе советской власти, - ласково направил меня в нужное русло первый заместитель председателя меджлиса крымско-татарского народа Рефат Чубаров. -  Меньше всего я готов видеть виновника в том энкавэдисте, который зашел в дом моей матери, хотя могу поименно назвать тех, кто депортировал крымских татар в Судакском регионе, списки есть по каждому селу. Вы хотите знать, был ли в Крыму коллаборационизм? ­Разумеется, был. А чем он был ­обусловлен? Тем, что в 1921 -1923 годах был сильнейший голод, в 1927 - 1928-м - борьба с буржуазным национализмом, в 1937-м - репрессии. Когда у маленького этноса несколько раз за поколение подчищают элиту - это катастрофа. Я думаю, нам еще надо изучать феномен, почему подавляющее большинство людей встало на защиту советской власти?

Боюсь только, на этом пути Рефата Чубарова ждут неожиданные открытия, потому что другой стороне тоже известно все: кто из его сородичей получал зарплату в немецких частях, когда, сколько и за что конкретно? Просто в «дружной семье советских народов» эту деликатную тему предпочитали лишний раз не ворошить. Как теперь выясняется, эта тактика была ошибочной.

Вот я вроде уже давно живу, но не настолько, чтобы выслушивать и переживать некоторые истории по второму кругу. Приходится. Ни один из встреченных мною крымских татар не сказал мне прямым текстом: так, мол, и так - мой дед или отец работал на немцев.

Это хорошо. Это значит, процесс    героизации коллаборационистов здесь еще не начался. В Эстонии, помнится, в которой двадцать с лишним лет назад я со слезами на глазах записывала похожие истории, поначалу было так же. На вопрос «За что вашу семью репрессировали?» следовал одинаковый ответ: «Ни за что!»

...Теперь своих тогдашних собеседников я регулярно встречаю на слетах эсэсовцев. Стыдиться им больше нечего: за эти годы они получили мощную оправдательную пилюлю - их отцы, оказывается, давая клятву Гитлеру, «боролись с большевизмом», это теперь в чести. Крымским татарам это еще только предстоит узнать.

Ждать осталось недолго. За событиями яростной таллинской весны 2007-го и оскорбительным переносом Бронзового Солдата мы упустили из виду один примечательный факт: торжественное перезахоронение в Бахчисарае самого, пожалуй, известного крымско-татарского коллаборациониста Эдиге Кырымала, останки которого привезли из Мюнхена.  

- Этот человек защищал наш народ от репрессий, - объяснил неуверенно, кивая на надгробие, заместитель председателя бахчисарайской администрации Замир Хайбуллаев. - Может, какие-то переговоры вел...

Для справки: Эдиге Кырымал - единственный официально признанный нацистской Германией председатель крымско-татарского центра, заброшенный в Крым в 1942 году, в том числе и для того, чтобы организовать археологическую экспедицию и доказать историческую принадлежность Крыма… Германии. Сам он палачом не был, но иллюзорный энтузиазм крымских татар насчет того, что Гитлер непременно позволит им создать национальное государство, исключительно на его совести, которая тихо дремлет сейчас на бахчисарайском кладбище.

Протестная любовь - вот что отличает подростка от взрослого, а молодое государство - от зрелого.

Кто победил? Кто побежден?

- В коллективной человеческой психологии это называется виктимизацией, - поставил диагноз в интервью крымский политолог Андрей Мальгин, генеральный директор Центрального музея Тавриды. И пояснил:

- Любая нация, особенно новая, должна раскопать в своей истории преступление, которое было против нее совершено и которое способно ее сплотить. Так действовали все начиная с XIX века: венгры, поляки, евреи. Этим не страдали старые нации - французы и англичане. Несвойственно это и русским. Для большинства народов это нормальный вид исторического поведения.

- Вам не кажется странным, что общество сплошь и рядом сотрясают скандалы, связанные с исторической памятью? Почему события 70-летней давности стали для нас всех незаживающей раной?

- Внезапно оказалось, что у нас, у русских, как бы нет ничего, чем мы в реальности могли бы гордиться. Развитием экономики не можем. Прошлым - тоже: самая большая в мире страна была представлена миру как тюрьма народов. Единственное, что осталось, - победа над фашизмом, в которую Советский Союз внес самый существенный вклад. Если сломать этот последний оставшийся стержень, то для существования русской и советской идентичности основы больше не будет. И поэтому мы так болезненно реагируем на попытки пересмотреть итоги Второй мировой войны и саму ее суть.

- Фильм «Хайтарма», который спровоцировал сегодняшний скандал в Крыму, - это попытка самореабилитации татар или наступление на наши позиции? Кто обороняется, а кто наступает?

- Крымские татары переживают сейчас период исторического оптимизма - они вернулись домой. У русских другой психологический фон, который формируется потерей большой родины.  Получается, крымские татары полны надежд на будущее, а у славянской части населения надежд не так и много. Поэтому нам может показаться, что они наступают, а им самим кажется, что они всего лишь восстанавливают историческую справедливость. Но если раньше это был марш тысяч людей с криками «Аллах акбар!», ­безоткатные пушки в здании Совмина и отряды вооруженных щитами милиционеров, то сегодня это фильм. Это означает, что конфликт уходит в эстетическую сферу.  

Вместо послесловия

Мне другое непонятно: чем дальше от нас война, тем больше мы в ней тонем. Что мы такого недоговорили, что недовыяснили, что вынуждены поднимать эти темы снова и снова? Почему, не сговариваясь, встали в оборону? У меня, например, в Великую Отечественную никто не воевал - в уральском тылу таких семей были тысячи, а когда в центре Таллина сорвали с постамента Бронзового Солдата, я разъярилась так, как никогда в жизни. Я дышать не могла. Я бы навсегда перестала себя уважать, если б не написала то, что тогда написала.

Отчего завелась моя соседка по кабинету Ульяна Скойбеда, когда блогер Михаил Берг через губу пожелал из своей Америки победы Гитлеру, а Леонид Гозман, вторя ему, сравнил СС со СМЕРШем?

Что с российским консулом Андреевым случилось, что он сорвался и наговорил на камеру то, что наговорил?

Ответ на поверхности: и Россию, и русских столько лет задирают, вываливая про войну то одну гадость, то другую, что держаться больше нет сил. Мы отбиваемся - каждый в одиночку и все вместе - и не сдаемся, но сказывается усталость металла: двадцать пять лет беспрестанных нападок, лжи, пошлости, поливания экскрементами того, что было святым для твоих родителей и дедов. Иногда даже кажется, что на фронте было легче - там по крайней мере было понятно, кто свои, а кто враги. А здесь все вроде говорят на одном языке, а внутрь заглянешь - там пропасть.

Нынешний вселенский спектакль рассчитан только на две роли: жертвы и палача - при этом каждый раз для России и русских почему-то свободна бывает только вторая… Французский историк Эрнест Ренан сказал однажды мудрую вещь: «Сообщество может состояться, если оно умеет не только помнить, но и забывать». Первую часть этой формулы мы усвоили хорошо. Второй придется учиться. Причем всем одинаково..