Подлинная история опроса 3 марта 1991 года
Часть 1. А был ли референдум?
Одним из самых популярных фактов нашей недавней истории является пресловутый "опрос", состоявшийся 3 марта 1991 года, на котором население высказывалось по вопросу демократичности и государственной независимости Латвийской Республики. Этот опрос в своих спорах постоянно поминают как сторонники нынешней власти, так и ее недоброжелатели. Первые часто именуют его "референдумом о независимости" и козыряют его результатами как наглядным доказательством всенародной поддержки действий латвийских властей. Вторые нет-нет, да и поддадутся какому-то непонятному наваждению и заявят что-то вроде: "Большинство русских вместе с латышами голосовали за независимость, за что ж нас потом так...". Обе вышеприведенных точки зрения являются не более чем мифами, хотя и крайне распространенными. Что же на самом деле происходило в те времена? Попробуем внести ясность.И прежде всего внесем ясность в один принципиальнейший вопрос. Все должны четко представлять себе, что референдум по вопросу независимости Латвии никогда не проводился. Как это не прискорбно, но мнение народа Латвии по вопросу отделения от СССР так никогда и не было выяснено. То же, что некоторые пафосно именуют референдумом, на деле являлось всего лишь опросом населения. Основная разница между референдумом и опросом состоит в том, что итоги референдума имеют юридическую силу и обязательны для государственных органов, в то время как опрос по своей юридической силе ничем не отличается, скажем, от опроса социологического.
Официальное начало процессу проведения опроса было положено 12 февраля 1991 года, когда Верховный Совет Латвийской ССР принял постановления: "О проведении опроса жителей Латвии" и "О порядке проведения опроса жителей Латвии". Сам опрос должен был состояться 3 марта 1991 года, когда жителям предстояло ответить на вопрос "Вы за демократическую и государственно независимую Латвийскую Республику?". Таким образом, на подготовку опроса отводилось три недели – поистине пожарный темп.
Сразу возникает два вопроса. Первый – куда так торопились борцы за демократию и независимость по-латышски. И второй – почему был назначен не референдум, с юридически обязательными результатами, а опрос с неким абсолютно невнятным правовым статусом.
Ответы на эти вопросы взаимосвязаны. Прежде всего вспомним, что процедура выхода союзной республики из СССР подразумевала проведение в республике референдума, результаты которого имели юридическую силу. Власти же ЛР никакого референдума не проводили и проводить не собирались. О некоторых причинах такого поведения ваш покорный слуга уже писал в статье "Выход Латвии из СССР. Были ли возможны варианты?". В другой статье автор указывал еще одну причину, по которой мысль о проведении референдума не вызывала восторга у национальных демократов. Если обобщить – просто власти ЛР не были уверены, что референдум даже при условии использования всех возможных прогрессивных национал-демократических методов даст результат в две трети голосов за выход из СССР от общего числа всех жителей Латвии. Вернее – власти были уверены в том, что такого показателя достигнуто не будет и поэтому вопрос о референдуме никогда не ставился в принципе (забегая вперед, отдадим должное прозорливости латвийских властей и их зарубежных кураторов – результаты опроса 3 марта 1991 года показали, что действительно, две трети от всех жителей сторонникам отделения от СССР не набрать при любых возможных махинациях). Латвийская Республика так и получила добро на отделение из Москвы, не проведя юридически значимого референдума среди своих жителей.
Каждый, кто во времена Атмоды интересовался политикой, должен помнить, что латвийские власти проявляли чудеса риторики в попытках доказать, насколько им наплевать на идею референдума о выходе из СССР по союзному закону и насколько их абсолютно не интересует, что там в этом законе написано. Но самое смешное заключалось в том, что на самом деле начинающие националисты прекрасно знали и все время держали в уме содержание союзного закона о выходе, и особенно результат, который нужно было достичь, чтобы выйти из Союза – две трети от всех жителей республики. Эти цифры висели над ними дамокловым мечом. Только боязнью не достичь этих показателей можно объяснить упорное нежелание провести референдум.
Но к идее некоего опроса все же пришлось прибегнуть. Дело в том, что на 17 марта 1991 года был назначен референдум СССР о сохранении единого союзного государства. Соответствующий закон был принят в декабре 1990 года.
Трудно было позавидовать будущим строителям мемориалов гитлеровским легионерам. Им нужно было срочно отвечать на вызовы времени и козни центральных властей. При этом идея юридически значимого референдума по уже указанным причинам исключалась. И тогда было принято соломоново решение – провести некий "опрос", результаты которого не будут иметь правового значения, но будут служить базой для активной пропаганды.
Тогдашний лидер НФЛ Ражукас прямо заявил: "Опрос – единственное средство против референдума СССР и политического капитала, который из него попытаются выжать". Ражукас, конечно, лукавил – он не мог не понимать, что средством против референдума СССР, и то с натяжкой, мог являться только референдум Латвийской Республики, чьи результаты имели бы обязательную силу. Но интересы дела вынуждали его нести всякую ахинею, а его сторонников – национально думающее большинство тогдашнего Верховного Совета – в срочном порядке назначать дату опроса и определять порядок его проведения.
Однако у многих читателей может возникнуть вопрос к автору – а почему он так уверенно отделяет "опрос" от "референдума", и на чем базируется его убеждение, что опрос изначально был задуман как мероприятие с не имеющими юридической силы итогами?
Строить юридические конструкции можно долго. Думаю, что лучше всего разницу можно почувствовать, вкратце ознакомившись с правовой базой уже упомянутого выше референдума СССР.
Собственно, правовая основа референдума была заложена в статье 5 Конституции СССР от 1977 года – предусматривалось, что наиболее важные вопросы государственной жизни выносятся на всенародное обсуждение, а также ставятся на всенародное голосование (референдум).
27 декабря 1990 года был принят закон СССР № 1869-I "О всенародном голосовании (референдуме СССР)". Статья 29 этого закона четко определяла, что решение, принятое путем референдума СССР, является окончательным, имеет обязательную силу на всей территории СССР и может быть отменено или изменено только путем нового референдума СССР. Трудно выразиться ясней. И все прочие акты, касающиеся проведения союзного референдума – Постановление IV Съезда Народных Депутатов СССР № 1856-I от 24.12.1990 года "О проведении референдума СССР по вопросу о Союзе Советских Социалистических Республик", Постановление Верховного Совета СССР № 1910-I от 16.01.1991 года "Об организации и мерах по обеспечению проведения референдума СССР по вопросу о сохранении Союза Советских Социалистических Республик", Постановление Верховного Совета СССР № 1975-I от 25.02.1991 года "О ходе выполнения постановления Верховного Совета СССР об организации и мерах по обеспечению проведения референдума СССР 17 марта 1991 года" были приняты во исполнение Конституции СССР и упомянутого закона, содержали соответствующие ссылки.
17 марта 1991 года на территории СССР был проведен всесоюзный референдум по вопросу "Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности" из 185,6 миллиона голосующих граждан СССР приняло участие 148,5 миллиона, или 79,5 процента. Из них 113,5 миллионов, или 76,43 процента, высказались за сохранение СССР. Эти результаты, кстати, сохраняют обязательную силу до сих пор, так как они не были отменены путем другого референдума.
Как видите, нормативная база союзного референдума была весьма солидной и содержала все необходимые формулы. Казалось бы, властям Латвии ничего не стоило сделать что-либо подобное – принять свой закон о референдуме, в котором установить, что его результаты имеют юридическую силу, сослаться при этом на еще действовавшую тогда Конституцию Латвийской ССР 1978 года или, если уж очень хочется, на еще не действовавшую тогда Конституцию Латвии 1922 года (возможность референдума была предусмотрена в них обеих). Причем власти были свободы в определении необходимых показателей такого референдума. Ничто не мешало им провозгласить, что результаты латвийского референдума будут иметь обязательную силу при простом большинстве от числа участвовавших или что-то подобное.
Но установленный в союзном законе показатель "две трети от общего числа жителей республики" не давал националистам покоя, как они не пытались доказывать обратное. Поэтому вместо закона о референдуме было принято постановление Верховного Совета о проведении некоего "опроса жителей", призванного "выяснить мнение жителей Латвийской Республики". Это постановление не содержало никаких ссылок на конституцию и никаких указаний на то, что его итоги имеют какую-то юридически обязательную силу. Максимум, что смогли выжать из себя титульные правотворцы – маловнятное указание, что цель опроса – "обосновать деятельность институций государственной власти и управления Латвийской Республики в период времени, когда происходит переход к полной государственной независимости".
Продолжение следует…