Покидая Среднюю Азию, русские оставляют ее
один на один с неразрешимыми проблемами
Со времени крушения Советского Союза прошло 20 лет. За эти годы проблема русских, не по своей воле оказавшихся за пределами России, не стала, как может показаться, менее острой.
Поток людей, уезжающих в Россию и другие страны, не иссякал никогда, но сколько именно человек покинули бывшие советские республики, точно неизвестно. То ли статистика умалчивает, то ли правительства не слишком заинтересованы в публикации такого рода данных. Но все же приблизительную цифру назвать можно: 5 млн человек только русских. Большая часть из этого количества приходится на Казахстан.
Причем общее количество людей всех национальностей, выехавших из Казахстана за годы его независимости, достигает, возможно, 6 млн человек. Именно эту цифру называют энтузиасты, основывающиеся на опубликованных в открытых источниках, в том числе и в Интернете разрозненных статистических данных. Если это так, то сегодня реальная численность населения страны значительно ниже официально заявленной.
Страны без шансов
Численность русского населения сократилась в Киргизии с 900 тыс. человек до 350—370 тысяч, темпы исхода здесь выше, чем даже в Казахстане. Численность русского населения в Таджикистане составляет пару десятков тысяч человек: гражданская война и последующий экономический развал сделали свое дело. Невелик процент русского населения в Узбекистане и Туркмении.
Что же произошло? Почему люди покидают землю, ставшую им родной? Ведь в тот же Казахстан первые русские пришли 400 лет назад, они — коренное население этих мест, и другой родины у них нет.
У российского обывателя Центральная Азия ассоциируется сегодня, пожалуй, только с гастарбайтерами. Многие молодые люди вообще смутно представляют себе, где она находится, из каких государств состоит, и далеко не все знают, что совсем недавно мы были одной страной.
Во многом ситуация в Средней Азии напоминает ту, что происходила в постколониальных странах в ХХ веке. Новейшая история знает множество примеров развала империй и появления на их месте независимых государств. Интересно, что лишь единицы из них добились какого-то успеха, хотя многие несметно богаты природными ресурсами. Термин «проклятие ресурсами» возник не на пустом месте.
Например, в Африке серьезного экономического успеха добилась лишь ЮАР, единственная страна континента, которая пока сохраняет смешанное белое и черное население. Большинство других африканских стран не то что не являются развитыми — сами их названия стали именами нарицательными.
То же и в других частях света. Единичные государства, которые демонстрируют конкурентоспособность, обязательно имеют смешанное население. Все остальные находятся, если воспользоваться молодежным сленгом, в глубоком отстое. Таким образом, можно определенно говорить о тенденции. Изгнание из страны так называемых колонизаторов ни в коем случае не является условием ее дальнейшего процветания. Скорее, наоборот. Вот и республики Центральной Азии тоже близки к тому, чтобы стать иллюстрацией этой закономерности. Таджикистан, первый лишившийся практически всего русского населения, первым же в регионе попал в разряд «страны без шансов». По этому пути идут сегодня и его соседи.
Основная масса населения (в первую очередь титульного) стран региона живет в нищете, и никаких надежд на исправление ситуации нет. Как нет и сомнений в том, что с уходом русских исчезнет возможность модернизации общества, экономики и государства. Разумеется, титульная элита сохранит свои богатства, но при этом будет расти и социальное напряжение. Не случайно нестабильность в большей мере характерна для Таджикистана, Киргизии и, пожалуй, Узбекистана, отток русского населения из которых был самым заметным.
Титульный актив
Как и какими темпами будет идти дальнейшая миграция русских из стран региона, зависит от позиции России и стран Центральной Азии. Например, если говорить о Киргизии, то здесь оставшееся русское население приняло правила игры и заняло ниши в среднем, а больше — в мелком бизнесе, смирившись с дискриминацией в общественно-политической сфере. Однако две «революции» за пять лет, усиление националистического давления и разрушение среды обитания вновь и вновь ставят людей перед выбором. Наверное, многое зависело бы от позиции в этом вопросе правительства, но мы о ней ничего не знаем.
Сейчас в наших краях любое критическое замечание принято комментировать с позиции «ты меня уважаешь?» Такой вот странный тест на лояльность: если уважаешь казахов (киргизов, узбеков), то сделаешь то-то. Например, выучишь язык титульной нации. О целесообразности, соответствии закону, о создании методик, специальных курсов, наконец, речи не идет. Все незатейливо и просто.
Безусловно, по закону все равны, но жизнь в наших странах протекает по этническим понятиям. Откровенно провозглашается примат интересов титульных наций под лозунгом «если будет хорошо титульным, то и остальным будет хорошо». Но ведь пока не будет реального равенства, трудно ожидать изменений к лучшему. Где-то, как в Туркмении, русские вместе с титульным народом покорно маргинализируются и полностью управляемы, а, например, в Казахстане, где люди худобедно, но вдохнули хоть немного свежего воздуха, дискриминация для многих мучительна. И это один из самых весомых факторов, влияющих на миграционные настроения.
Если мы обратимся к примеру Латвии, ставшему хрестоматийным, то увидим, что дискриминация там касалась исключительно общественно-политической сферы. Бизнес был свободен от националистического прессинга, что позволило русским найти отдушину в предпринимательстве. Если места в госструктурах занимали исключительно латыши, то в деловой сфере преуспели русские и другие национальные меньшинства. Ничего хорошего в этой ситуации, конечно, нет, но у нас она еще хуже. Во всех сферах доминирует титульный актив. Заниматься бизнесом, не имея крыши в виде какого-нибудь агашки-байкешки, непросто или вовсе невозможно.
Другой серьезный фактор при оценке перспектив русского населения в странах региона — возврат к родоплеменным отношениям в титульном сообществе и к архаике в целом. Но у такого общества нет абсолютно никаких шансов в глобальном мире, а у местных национал-патриотов, утверждающих обратное, явные проблемы с интеллектом.
При этом понятно, что русские и Россия — вовсе не идеальные партнеры, но ведь очевидно, что европейцы и американцы не придут облагодетельствовать здешние народы, а если и придут, то дальнейший сценарий известен. Что касается Китая, то у нашего великого соседа и своих нищих более миллиарда. А русская цивилизация осваивается в этих краях уже не одну сотню лет. Разумеется, пришли русские так, как обычно происходило в те времена во всем мире — по праву сильного. Из всех лидеров региона сегодня только Назарбаев, вероятно, осознает критичность массового исхода русского населения для судеб Центральной Азии. Отсюда — все политические решения последнего времени и направленная вовне риторика на тему межнационального согласия. Однако в то, что во внутренней политике Казахстана и Киргизии, равно и Узбекистана наступит действительное равноправие и исчезнет политическая дискриминация, верится с большим трудом. Хотя определенная часть русского населения готова до последнего держаться за родные края, к тому же появилась надежда на перемены к лучшему, связанные с интеграцией стран региона с Россией и Таможенным союзом.
Проблема еще и в том, что русские не только не вписываются в родоплеменной формат, но разрыв менталитетов, вызванный исламизацией титульных сообществ, ощущается сильнее с каждым годом. В свое время национальные элиты понадеялись на позитивное влияние религии, которая была призвана заполнить идеологический вакуум, образовавшийся с распадом Союза. Но получилось бесконтрольное распространение радикального ислама, массовое обучение молодежи за рубежом и строительство мечетей за счет иностранных спонсоров — все это подвело местные общества к опасной черте.
В отсутствие русских
События последнего времени в том же Казахстане говорят о том, что руководство страны заигралось, и дай Бог, чтобы ситуацию удалось взять под контроль. Радикальный ислам, нашедший благодатную почву в нищей среде, стал проблемой для стран региона. Например, в Казахстане и Киргизии исторически влияние ислама было невелико, женщины не носили чадру. Зато теперь казашки и киргизки сплошь и рядом рядятся в мусульманские одежды. Возможно, в этом и нет ничего страшного. Но вспомним нашего Петра I, японского императора эпохи Мэйдзи, Кемаля Ататюрка и всех других великих реформаторов… В числе первых новаций они запрещали носить традиционное облачение, видя прямую связь между одеждой народа и его менталитетом. Сейчас руководители Узбекистана, Таджикистана и Казахстана, словно спохватившись, пытаются ограничить или прекратить практику получения исламского образования за рубежом. Но не поздно ли?
Таковы вкратце причины, которые побуждают русских покидать Центральную Азию. В сущности, конфликт носит цивилизационный характер. Людей лишают привычной среды обитания. В поисках своей идентичности титульные элиты сделали ставку на возврат к традиции, своего рода обращение к истокам, в надежде совместить идеализированную архаическую старину и достижения современного мира. Но законы общественного развития, как и природу, не обманешь. Элита, конечно, сказочно разбогатела, но вот основная масса титульного населения провалилась в средневековую нищету без шансов из нее выбраться. И на сегодня самые острые конфликты назрели как раз внутри титульных наций, и думается, верхи уже близки к пониманию того, что они не могут быть разрешены в отсутствие русских. Если сегодня русские, как законопослушный и работящий народ, служат своего рода демпфером между богатой элитой и нищим народом, то в случае массового исхода русских внутрититульный конфликт может перейти в открытую фазу.
Правда, принятая четыре года назад Государственная программа по оказанию содействия переселению в РФ зарубежных соотечественников несколько отрезвила местные элиты — по крайней мере градус негативной риторики заметно снизился. Другое дело, что российские бюрократы постарались сделать так, чтобы процедура принятия гражданства и возвращение в Оте чество были максимально усложнены (для сравнения: в Израиле получение гражданства занимает ровно 15 минут, а в России длится 6 месяцев) — в результате за четыре года в Россию по программе переехали всего около 44 тыс. человек.
Потенциал миграции по-прежнему огромен. Ежегодный приток только из Киргизии и Казахстана составляет 50—60 тыс. человек, а в прошлом революционном году 50 000 человек переехало только из одной Киргизии. Способны ли местные среднеазиатские элиты осуществить модернизацию общества? Вряд ли. Элиты больше уповают на то, что интеграция с Россией автоматически решит многие проблемы. В принципе такой вариант в какой-то мере возможен в отношении Киргизии. По мере интеграции Киргизия может снижать социальный прессинг, в еще большей степени, чем сейчас, переключая его на Россию. Ведь достаточно только представить, что произойдет в Киргизии и Узбекистане, если вся масса гастарбайтеров разом и в одночасье возвратится в родные пределы.
Станислав Епифанцев, член Всемирного координационного совета российских соотечественников, директор «Владимирского общества» (Киргизия)