Политические последствия парламентских выборов

для русских организаций Крыма

Партия «Русское единство»: кризис доверия и перспективы

На политической карте Украины Крым традиционно считается регионом с наиболее пророссийскими настроениями избирателей. Что принесли прошедшие парламентские выборы русским общественно-политическим организациям, чего следует ожидать на «русском поле» полуострова в ближайшее время?

Общая картина такова, что крымчане охладели к политике вообще и к политикам в частности. Зафиксированный 28 октября в Крыму высокий уровень абсентизма избирателей (рекордный в масштабах страны) не предвещает легких условий деятельности для русских организаций. Дело в том, что сегодня в условиях снижения политической активности граждан становится все сложнее привлечь крымчан к участию в митингах для защиты собственных гуманитарных прав, не происходит ощутимого прироста членства русских общественно-политических структур. Дело усугубляется еще и тем, что в русской общественно-политической среде усиливается тенденция к разнородности.

Можно констатировать, что политический проект «Русское единство», созданный в 2010 году для объединения прорусских сил Крыма в «единый кулак» (об этом свидетельствует первоначальное создание широкого по своей базе общественного движения с одноименным названием, а затем уже политической партии), потерпел неудачу. «РЕ» оказалось не в состоянии предложить крымскому избирателю четкую и внятную идеологию. Результат выразился в его неучастии в выборах по пропорциональной системе, то есть именно там, где происходит конкуренция идей.

При этом стратегическим просчетом партии стала договоренность с новым руководством «Русского блока» в лице Геннадия Басова о «разделе сфер влияния», по которому «Русское единство» получало карт-бланш для политической «раскрутки» на территории АРК, в то время как «Русский блок» замыкался в рамках Севастополя. В итоге «РЕ» не использовало время для наращивания авторитета и известности партии среди крымчан, а «РБ» в значительной степени утратил свою узнаваемость на территории полуострова.

Вторым минусом стало отсутствие откровенно наступательной позиции в отстаивании прав русских Крыма, неготовность ради этого пойти на определенную конфронтацию с Партией регионов. Это обстоятельство практически снивелировало вес и значение новой политической силы в глазах электората, симпатизирующего ценностям Русского мира, но недовольного «соглашательской» позицией регионалов в решении ключевых для Крыма гуманитарных вопросов.

Определенные сложности с рейтингом политическому тандему Цекова–Аксенова принесло стремление отождествить Русскую общину Крыма и партию «Русское единство» как её политическое крыло. Это сразу же вызвало разногласия среди членов общественной организации, которые традиционно представляли собой широкий спектр политических взглядов и являлись представителями различных политических сил от коммунистов до регионалов.

После событий августа 2012 года, когда в Русской общине Крыма произошел раскол, у части избирателей сложилось впечатление, что трения и конфликты свойственны и «Русскому единству», ибо его лидеры уверяли всех в тесной связке общественной организации и политической партии.

В «РЕ» существенно недооценили роль главных идеологических и гуманитарных вопросов-маркеров, которые впервые резко и четко обозначились в 2004 году: статус русского языка как государственного на Украине, отношение к единству Православной церкви, экспансии НАТО на восток, деятельности нелегального меджлиса.

Возобладала точка зрения, что основной акцент в политической деятельности следует сделать на социально-экономической риторике, привлечении в политическую команду преимущественно предпринимателей и экономистов, оттеснении гуманитариев на второй план. Апогеем этого процесса стала программа «Подъем Крыма», в которой основной внимание было уделено именно экономическим вопросам. Видимо, в руководстве «РЕ» и РОК посчитали, что номинальная «русскость» и без того поможет добиться успеха на выборах.

Избиратели не поддержали такой подход, и здесь нельзя не согласиться с крымским политологом Андреем Мальгиным, что «для того, чтобы снискать доверие избирателей, считающих себя русскими, недостаточно назвать себя «русской партией»»[1].

Высокий процентный результат, полученный на выборах националистической «Свободой», свидетельствует о том, что «РЕ» допустило серьёзную ошибку, попытавшись конкурировать с Партией регионов на поле обсуждения социально-экономических проблем, то есть там, где партия власти имеет существенный ресурс влияния. Более правильным было бы войти в конкурентное взаимодействие с регионалами на проигрышном для них участке выше обозначенных гуманитарных проблем. Залогом успеха нынешней избирательной гонки, как показала практика, стало умение сохранить свою политическую неповторимость и не потеряться в рутине однообразных лозунгов о «стабильности» и «перспективе».

Выборы показали крах курса ПР на политическое и ментальное объединение «двух берегов Днепра», что существенно отразилось на снижении результата регионалов в традиционных базовых регионах Юго-Востока Украины. В противовес этому мобилизация сил успешно прошла у ультраправой «Свободы». По словам эксперта Виктора Харабуги, «они не виляли хвостами, как «коты Леопольды», не объединяли Украину, а четко заявили о том, что они бандеровцы, что они украинские националисты, что они стоят плотными рядами и будут уничтожать русский язык, отменять законы, сносить памятники воинам Советской армии, ставить бойцам ОУН-УПА. И они собрали тот электорат, который за них»[2].

Однако «РЕ» не сумело привлечь на свою сторону голоса тех, кто разочаровался в партии власти, и они в основном перетекли к коммунистам.

Таким образом, растерянность крымского избирателя, проявившаяся в установке «да, мы русские, но за кого нам голосовать, одни нас предают, вторые слишком слабы для того, чтобы пройти в парламент, третьих мы вообще не знаем», привела не определившихся в своём выборе людей к массовому отказу от похода на избирательные участки.

Сейчас можно наблюдать интересную картину: крымский избиратель доверяет Партии регионов из-за отсутствия альтернативы в виде силы, способной пройти в парламент, и голосует скрепя сердце. Тем не менее кредит доверия регионалам неустойчив и базируется в основном на том обстоятельстве, что на Юго-Востоке Украины и в Крыму сегодня вакантно место по-настоящему прорусской политической силы, способной твердо и резко выразить настроения своих избирателей, а самое главное, их отстоять.

Интересна точка зрения некоторых крымчан, высказанная на этот счет после выборов: «Я свой выбор сделал. И жду, что те, кого я поддержал, не откажутся от начатого. Обещали русский государственный? Выполняйте. Обещали укреплять союзнические отношения с Россией – работайте, договаривайтесь. Тот, кто хочет чего-то добиться, – ищет способ, а кто не хочет, – ищет оправдания. Обманут – не будет им больше ни моего голоса, ни моего уважения»[3].

У «Русского единства» потенциально существует возможность «подтянуть» к себе симпатии крымчан – выступить в роли общественного контролера, следящего за выполнением партией власти своих предвыборных обещаний. Но реально сделать это – сегодня маловероятно, поскольку вся двухгодичная деятельность «РЕ» на полуострове демонстрировала нам её «сателлитность» по отношению к ПР, что привело к значительному снижению уникальности и неповторимости политического бренда «Русское единство» среди крымчан. Нынешняя ситуация с рейтингом и реальной поддержкой демонстрирует черту, за которой находится «точка невозврата» и наступит окончательная утрата политического «я».

Политический разгром крымской элиты, происшедший в 2010 году, наглядно продемонстрировал, что время исключительно крымских региональных партий, имеющих свой базовый электорат лишь на полуострове, прошло, такая ориентировка уже не соответствует политическим реалиям дня. «Поход» «РЕ» за известностью в регионы Украины не увенчался успехом. Наглядное тому подтверждение – отсутствие партийного списка, который могли бы поддержать на выборах не только в Крыму.

Партия «Русский блок»:

какие выводы надо сделать из результата в 0,31%?

Средний результат, полученный партией «Русский блок» на выборах по партийным спискам по стране, в чем-то напоминает результаты, показанные «Свободой» на выборах в украинский парламент в 2006 году. Тогда ультраправые сумели получить 0,36% голосов избирателей.

Нельзя не заметить некоторые интересные особенности голосования за «Русский блок» по регионам страны. Так, наилучший результат показал Севастополь (5,48%)[4]. Это неудивительно, поскольку именно в городе русской славы всегда существовал «ядерный» электорат партии, готовый проголосовать за неё в любых условиях. Свою роль сыграл и тот факт, что севастопольцем является нынешний руководитель партии Геннадий Басов, а также то, что 8 депутатов городского совета избраны от «Русского блока».

Значительно меньшую поддержку партия на выборах получила в АРК – 1,20%. Объяснение здесь стоит искать в фактическом замирании работы в Крыму в период 2010-2012 годов после выхода на политическую авансцену «Русского единства». Следствием стало снижение узнаваемости партии среди избирателей. Не сумело выровнять ситуацию и появление многочисленных агитационных партийных палаток на оживленных местах крымских городов в начале октября.

По мнению бывшего лидера партии Александра Свистунова, «выборы готовились с начала этого года. Шла сумасшедшая зачистка наиболее явных политиков, которые могли прорваться: тот же Тюнин (глава Координационного совета русских организаций Таврии и Севастополя Владимир Тюнин. – В.А.), то же «Русское вече», те же крымские казаки. Все это было нейтрализовано спецслужбами в течение года. Они стерилизовали политическое поле еще до выборов. Кроме того, за последние два года пророссийские партии толком и не работали до выборов и не завоевывали авторитет у крымчан. Поэтому их никто и не трогал и пустил на выборы, заранее зная, что они здесь ничего не получат»[5].

Интересно, что помимо Крыма «Русский блок» получил некоторый процент поддержки в Луганской (0,47%), Одесской (0,43%), Николаевской (0,43%), Донецкой (0,40%), Харьковской (0,32%), Херсонской (0,30%), Запорожской (0,29%), Закарпатской (0,26%), Днепропетровской (0,23%) областях и в Киеве (0,22%)[6]. То есть партию поддержали Юго-Восток Украины (исторические области Таврия, Новороссия и Слобожанщина), а также Закарпатская Русь.

Успеха с учетом полного отсутствия административного ресурса добились мажоритарные кандидаты Олесь Бузина по 223-му округу в столице Украины (8,07% голосов, 4 место) и Сергей Бунтовский по 43-му округу в Донецке (4,23% голосов, 5 место).

Поддержка, полученная в ходе голосования 28 октября «Русским блоком» в Крыму и других регионах, свидетельствует о том, что у партии есть резерв для наращивания своих позиций в будущем. В пользу этого говорит тот факт, что выборы проигнорировали потенциальные сторонники партии (их еще можно привлечь в будущем), в то время как «Свобода» по максимуму мобилизовала своих сторонников по стране (исчерпала текущий ресурс).

Её крымский показатель в 1,04% может примерно соответствовать общему числу членов и симпатиков националистических общественно-политических объединений, имеющих свои филиалы в Крыму. Если детально изучить причины, то не покажутся странными и 1,37% проголосовавших за «Свободу» в Севастополе. Это частично объясняется кадровой политикой центральных властей Украины с начала процесса раздела флота. Для службы в подразделениях ВМСУ в Севастополь прибывало и продолжает прибывать значительное количество офицеров и матросов из западных регионов страны.

Действующий председатель партии «Русский блок» Г. Басов объясняет низкий процент поддержки на выборах известным в политологии эффектом «гонки за лидером», когда избиратели отдают предпочтения фавориту избирательной гонки: «Люди не верили в наше прохождение. Большинство тех, кто приходил на участки, за наш партийный список не голосовали, потому что были уверены, что этот голос пропадет. Это объясняет тот факт, что наших избирателей, голосовавших за мажоритарщиков, было в пять-десять раз больше, чем проголосовавших за партию».

Кроме того, лидер партии пожаловался на отсутствие серьёзного финансового ресурса: «Нынешняя кампания – это битва больших денег, больших финансов. Естественно, по этой причине мы не смогли достойно конкурировать с ведущими политическими силами. У нас не было абсолютно никакой телевизионной рекламы, не было радиорекламы. В своей работе мы опирались только на наших сторонников, на нашу газету и нашу программу. Но, к сожалению, на данном этапе этого недостаточно для того, чтобы стать всеукраинской мощной политической силой»[7].

Конечно, в нынешних условиях существования на Украине кланово-олигархического режима сложно себе представить, чтобы кто-то из представителей украинского крупного бизнеса спонсировал «Русский блок» из патриотических соображений, поскольку для них на первый план выходит лоббирование экономических интересов. Кроме того, по действующему законодательству политическая партия не может рассчитывать на финансирование из-за пределов страны. Формально «Русский блок» не может получать финансирование из России. Однако пример США демонстрирует возможность успешного использования механизмов «мягкой силы» для поддержки определенных политических сил («оранжевый» проект).

Интересно, что 31 октября в Киеве у посольства РФ состоялся пикет представителей структуры под названием «Коалиция общественных инициатив и организаций», обвинивших российского бизнесмена Александра Лебедева в том, что он якобы незаконно финансировал нескольких кандидатов на недавних выборах в Верховную Раду (в том числе от партии «Свобода»). Цель поддержки, как уверяли манифестанты, состояла в том, чтобы получить в парламенте Украины лоббистов, которые бы «помогли контролировать украинские черноземы»[8]. Сам предприниматель отверг все обвинения, однако характерно, что в украинских СМИ до сих пор не было ни одного «скандального» сообщения о финансировании избирательной кампании «Русского блока» представителями российского бизнеса.

Какие же выводы следует сделать из результата, полученного партией «Русский блок» на нынешних выборах? Прежде всего, она ни в коем случае не должна отказываться от работы в своих базовых электоральных регионах (например, АРК) даже в пользу близкой по духу политической силы.

Достоинством партийной программы является ее стабильность, последовательные, не изменяющиеся в угоду политической конъюнктуре тезисы о необходимости придания русскому языку статуса государственного, единства Православной церкви, присоединения к Евразийскому пространству.

Партию отличает от многих других стремление добиваться конституционного перехода Украины к федеративному государственному устройству, что в недалеком будущем может стать одной из основных тем политической дискуссии в стране.

Несомненным плюсом партии стал хороший подбор кандидатов по мажоритарным округам по принципу, в первую очередь, идейного соответствия ценностям Русского мира и идеям сохранения его единства. Эту же практику нужно сохранить в будущем.

Партии нужно использовать все возможности для выхода в теле- и радиоэфир для противодействия «Свободе». Причем в глазах избирателей это должно означать не только конкуренцию личностей, но и борьбу ценностей: идей единения России, Украины, Беларуси с поднимающей голову идеологией необандеровщины. Делать это следует самостоятельно для укрепления собственной политической силы, чтобы не оказаться использованной в технологии повышения рейтинга правящей партии.

___________

Фото – http://newzz.in.ua/2011/03/02/