Политолог Сергей Марков:

«Раскрытый шпион – бесполезный шпион»

Вступили в силу поправки к закону о государственной измене. Также начинают работать поправки к закону об НКО. Комментирует проректор Российского экономического университета имени Г. В. Плеханова, член Общественной палаты, политолог Сергей Марков.

– Новая редакция закона об НКО, предусматривающая регистрацию иностранных агентов, была встречена весьма жёсткой реакцией со стороны отдельных структур. Это связано с теми, что у нас есть пул общественных организаций, чьи представители хотят быть независимыми от Российского государства и при этом не боятся зависеть от государств иностранных, получая на протяжении многих лет оттуда финансирование. Уже больше двадцати лет они так работают, и конечно, изменение подобных условий им пережить трудно. Они боятся потерять немалые в общем-то деньги.

Обновлённый закон об НКО не запрещает финансирование неправительственных организаций, действующих в России, из-за рубежа. Этот закон даже не запрещает политическую деятельность иностранных агентов. Он лишь требует, чтобы финансирование из-за границы политической деятельности в нашей стране было прозрачным, чтобы об этом знали российские граждане.

Организациям, обязанным получить статус иностранным агентов, это не нравится, поскольку там знают, что в российском общественном мнении сильны известные подозрения в отношении таких агентов. Многие россияне считают, что те, кто действует на иностранные деньги, работают в интересах спонсоров и против интересов России.

Сами же выражающие недовольство новым законом общественные активисты утверждают, что стремления финансирующих их иностранных центров направлены на защиту интересов российского общества в большей степени, нежели политика Российского государства.

Коалиция таких организаций состоит из многих десятков и даже сотен НКО. Они прикормлены деньгами, не представляют себе жизни без иностранной финансовой помощи, а некоторые действуют совершенно явно в интересах иностранных государств. Хотя есть среди них и такие, которые занимаются полезной для граждан России работой.

Представители последних побаиваются, что со вступлением нового закона в силу их деятельность будет значительно урезана, ибо если они будут признаны иностранными агентами, многие из россиян перестанут с ними сотрудничать. А коль скоро такое произойдёт, то и в их случае возникнет угроза прекращения финансирования со стороны иностранных спонсоров.

Как бы там ни было, опасения лоббистов иностранных интересов, выявленных в качестве таковых, отнюдь не беспочвенны. Раскрытый шпион – бесполезный шпион, следовательно, платить таким раскрытым агентам вряд ли кто-то станет.

Бессовестная, аморальная аргументация чрезвычайно политизированных противников нового закона, на мой взгляд, не должна браться в расчёт. За два последних десятилетия таковых вместе с их единомышленниками набралось немало, и к тому же они оказывают определённое влияние на СМИ. Российские масс-медиа, контролируемые прозападной оппозицией, усиливают эти тысячи голосов многократно, но и это недостаточно веская причина идти им на уступки в рассматриваемом вопросе.

Что касается поправок в законодательство, касающееся гостайны, шпионажа и государственной измены, то против этих изменений в основном выступают практически те же люди, которые недовольны новым законом об НКО. Обеспокоены прежде всего те, кто в России получает деньги от иностранцев. Некоторые из них являются откровенными агентами иностранных государств и даже иностранных спецслужб. И конечно, они не хотели бы, чтобы благодаря новому закону их деятельность была прекращена. По их мнению, расширительное толкование понятия «государственная измена» позволяет при определённом желании любого из них приравнять к шпионам.

Правда в том, что это самое расширительное толкование действительно имеет место. Расширение связано с тем, что у нас правовое государство. В советское время контрразведка могла сначала раскрыть шпиона, а затем легко доказать, что он шпион, поскольку суд государством довольно жёстко контролировался. Сейчас у нас суд становится всё более независимым, и это требует от контрразведчиков не только раскрытия шпионской деятельности, но и предоставления суду достаточной доказательной базы. Это не всегда удаётся даже в тех случаях, когда становится очевидно, что тот или иной человек – не кто иной как иностранный шпион. Расширительное толкование терминов, связанных с государственной тайной и государственной изменой, позволяет таким образом ловцам шпионов довести своё дело до логического конца.

Люди же, которые за свою политическую борьбу с российским правительством получают деньги из-за границы, боятся, что их обвинят в шпионаже и немедленно репрессируют. Отсюда и их резко негативная реакция на последние законодательные новшества.