Полковнику никто не пишет

Крайне негативный прецедент

Родственникам полковника в отставке Юрия Корепанова, гражданина России, осужденного в начале этого года за измену Узбекистану на длительный срок лишения свободы, 31 марта стало известно о том, что в пересмотре приговора ему отказано. Ответ пришел из рассматривавшей дело Ю. Корепанова военной коллегии Верховного суда Узбекистана. На сегодняшний день все усилия российского МИДа по его освобождению оказались напрасными, что свидетельствует о полной неспособности защитить своих граждан, подвергающихся незаконному судебному преследованию со стороны иностранных государств.

Юрий Корепанов, служивший до 2002 г. в вооруженных силах Узбекистана и вышедший в отставку в должности начальника военной кафедры Ташкентского института ирригации и механизации сельского хозяйства, с 2003 г. является гражданином России. В октябре 2010 г. он неожиданно был арестован сотрудниками Службы национальной безопасности Узбекистана, когда возвращался на поезде домой в Екатеринбург от своего младшего сына Максима, проживающего с семьей в Ташкенте. 11 января 2011 г. суд признал Ю. Корепанова виновным в измене родине и незаконном пересечении границы, приговорив к 16 годам лишения свободы, а 3 февраля 2011 г. военная коллегия Верховного суда отклонила апелляционную жалобу, оставив приговор без изменений.

За время, прошедшее после вынесения приговора, 63-летний отставной полковник успел перенести инфаркт. Узбекские власти попытались этот факт скрыть, заявив, что у осужденного просто понизилось артериальное давление, в то время как он, по словам родственников, последние 10 лет страдал от гипертонии, то есть повышенного, а не пониженного давления. Чтобы избежать дальнейшего развития международного скандала, его перевели из следственного изолятора Службы национальной безопасности в отдаленную колонию в городе Карши. Общение Ю. Корепанова с родственниками ограничено – писать письма он может всего один раз в два месяца, а иметь свидание – не более 8 раз в год. Надежда на то, что по аналогии с недавно судимым журналистом В. Березовским он будет освобожден по амнистии, является довольно призрачной.

В интервью газете «Взгляд» старший сын Юрия Корепанова Дмитрий предположил, что в деле его отца кроется какая-то игра спецслужб. «Наверно в России есть какие-то граждане Узбекистана, которых Ташкент хотел бы получить назад, – считает он, – и для усиления аргументации моего 63-летнего отца взяли просто как заложника, как разменную монету, чтобы обменять его на того, кого им надо». На эту мысль наводит тот факт, что никакого преступления в действиях Ю. Корепанова нет. Ташкент рассматривает его как гражданина Узбекистана потому, что он нарушил процедуру выхода из гражданства республики, просто сдав узбекский паспорт. Положенного в таких случаях указа о лишении гражданства президент Узбекистана И. Каримов не подписывал. Однако по узбекским законам человек, проживший пять лет за пределами республики и не вставший при этом на консульский учет, лишается гражданства автоматически.

Обвинения в незаконном пересечении границы выглядят абсолютно надуманными, так как между Россией и Узбекистаном действует безвизовый режим и посещать республику отставной полковник мог, имея и российское, и узбекистанское гражданство. В чем состоит измена родине, за которую Ю. Корепанов и получил основной срок (15 лет из 16-ти), узнать невозможно, так как процесс был закрытым. Доступом к каким-то военным секретам он не располагал, так как большую часть жизни работал военным преподавателем. Родственники Корепанова вообще уверены в том, что материалы дела против него подтасованы. «Заключения, которые содержались в материалах дела, и выводы, указанные в ответе военной коллегии Верховного суда, не совпадают, – заявил в интервью агентству «Регнум» Дмитрий Корепанов. – Кроме того, узбекские следственные органы отказали адвокату в доступе к уголовному делу Юрия Корепанова, хотя раньше это было возможно. Нам кажется, речь может идти о подтасовке улик, это вопрос сохранения престижа для властей Узбекистана в глазах международной общественности».

Обвинить российский МИД в полном безразличии к делу Ю. Корепанова нельзя. Активное участие в нем приняло представительство МИДа в Екатеринбурге. На Смоленскую площадь был вызван посол Узбекистана в России З.С. Пулатходжаев, обещавший довести позицию России до сведения узбекских властей. Посольство России в Ташкенте, пытаясь выяснить судьбу Ю. Корепанова, направило в узбекский МИД четыре ноты, на которые, впрочем, не получило никакого ответа. Все эти шаги, попросту игнорируемые узбекской стороной, никакого эффекта не дали. Российское посольство утверждает, что ограничено в действиях, поскольку Ю. Корепанов по приезде в республику не встал на консульский учет, забывая при этом, что российского гражданства его никто не лишал и государство в лице дипломатов обязано его защищать.

Подводя итог дипломатическим усилиям по освобождению Ю. Корепанова, уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин в эфире радиостанции «Эхо Москвы» заявил, что «тихая дипломатия сейчас исчерпана». По его словам, «Узбекистан – это такая страна, где субъективный фактор… играет решающую роль», и «единственный способ добиться поставленной цели – это когда высшие органы государства, представители, персональные лица высших органов государственной власти во время переговоров… ставят этот вопрос в один из первых пунктов в повестке дня».

Российские власти имеют возможность решить этот вопрос по принципу взаимных уступок, все дело заключается в наличии политической воли. Более того, подобные проблемы существуют у России почти со всеми странами СНГ, и решаются они только таким образом.

Любопытно вспомнить, как в случае угрозы безопасности своих граждан поступают западные государства, для которых либеральные ценности и права человека являются непререкаемой догмой. Недавний исторический опыт свидетельствует, что они не стесняются даже применять силу в таких случаях. В 1965 г., например, бельгийские десантники предприняли вооруженную операцию для защиты двух тысяч иностранцев, находящихся в Заире. В 1976 г. израильские спецназовцы освободили захваченных палестинцами в Уганде заложников. В 1978 г. Франция отправила 200 десантников для защиты своих граждан в Чаде, а в 1991 г. четыре тысячи французских и бельгийских парашютистов высадились в Заире, чтобы помочь эвакуировать оттуда своих граждан и иностранцев.

Перед применением силы никогда не останавливался и Израиль. В июне 2006 г. палестинские боевики из группировки «Комитеты народного сопротивления» совершили неожиданное нападение на пост израильской армии у пограничного перехода Керем Шалом. В ходе завязавшегося боя были убиты три боевика и два израильских военнослужащих, еще четверо получили ранения. Арабам удалось захватить и увести с собой капрала израильской армии Гилада Шалита, для освобождения которого Израиль задействовал ресурсы МИДа, армии, спецназа и разведки. Премьер-министр страны Эхуд Ольмерт заявил, что отдал приказ готовиться к длительной и масштабной военной операции на палестинской территории с целью освобождения Г. Шалита, а глава израильского МИДа Ципи Ливни сообщила, что в сектор Газа будут введены подразделения пехоты и танки. Позднее операция была отложена до выздоровления и освобождения похищенного капрала. Однако сам масштаб предпринятых мер впечатляет.

Мы, естественно, не призываем зеркально копировать этот опыт, но готовность той или иной страны немедленно и максимально жестко реагировать на случаи нарушения прав своих граждан не худо позаимствовать и России. Предоставив Ю. Корепанова его собственной судьбе, она создает крайне негативный прецедент. Отказываясь эффективно защищать своих граждан, она рискует потерять уважение со стороны соседних государств. На Востоке, где сила выступает если не основным, то одним из главных факторов международных отношений, с такой страной и ее гражданами мало кто будет считаться.

Эта тенденция уже заметна на примере российских компаний, вынужденных в последнее время сворачивать свою деятельность в Центральной Азии. Наиболее свежий пример – телекоммуникационный бизнес МТС в Туркмении, свернуть который она была вынуждена в декабре прошлого года после конфликта с местными властями. Заявление МИДа о нарушении прав российских инвесторов никакого эффекта не дало, и компания вынуждена отстаивать свою правоту в международных судах. Аналогичную тенденцию можно наблюдать и в отношении российских граждан с той лишь разницей, что возможностей для защиты своих прав у них гораздо меньше.