Полтава – Рига – Ревель

Исторические вехи

19 мая 2009 года исполнилось 90 лет Декларации Эстонского Учредительного Собрания о государственной самостоятельности и независимости Эстонии, но страна не заметила этого юбилея. Не было парадной президентской речи, смолчал премьер-министр, смолчали лидеры националистических партий. Прозеванный юбилей 11 ноября 1918 года в лесу под Компьеном было подписано перемирие между странами Антанты и Германией. Первая мировая война закончилась, но в России уже разгоралась новая война – гражданская. Идея «последней войны в истории человечества», войны в которой количество жертв превысило пределы воображения людей, родившихся еще в XIX веке, получила в Европе и мире широкое распространение. Премьер-министр Южно-Африканского Союза (в будущем британский фельдмаршал) Ян Христиан Смэтс предложил созвать международную конференцию, которая положит конец всем войнам в мире. Конференция, на которой Антанта предполагала юридически оформить окончание войны и подписать с Германией и ее союзниками мирные договоры была созвана в Париже 18 января 1919 года. Советскую Россию решено было не приглашать, хотя вклад России в победу над Германией никто не отрицал. В отместку советы подписали в Бресте позорный сепаратный мирный договор с Германией. В итоге конференции окончательно оформилась идея влиятельной международной организации – Лиги наций. А в европейском воздухе уже отчетливо пахло политической халявой. На обломках сразу трех рухнувших империй образовались самопровозглашенные государственные образования – Австрия, Венгрия, Чехословакия, Сербо-Хорвато-Словенское королевство, Азербайджан, Армения, Грузия, Финляндия, Польша, Литва, Латвия и Эстония. Их утверждение в национально-территориальных пределах могло привести к целой серии новых войн в Европе. Однако соискателей государственности, в том числе Эстонию и Латвию к участию в конференции не допустили. Эстонцам это было тем более обидно, что специально для конференции было созвано учредительное собрание, призванное юридически оформить самопровозглашенное государство специальной декларацией На особом заседании вне Парижской конференции Эстонии, Латвии и другим соискателям государственности на просторах бывшей Российской империи объявлено о необходимости получить «отпускную грамоту» от Верховного правителя России Колчака. В ответ Колчак заявляет о единой и неделимой России. Эстония организует карательную экспедицию в Латвию против местного остзейского ландесвера, на три четверти состоящего из латышей. Цель экспедиции – отнять власть у немецкого ставленника Андриевса Ниедры и вернуть ее Карлису Ульманису, смещенному сторонником идеи Балтийского герцогства Рюдигером фон дер Гольцем. Эстонские большевики ликвидируют Нарвскую трудовую коммуну – фактически ситуацию двоевластия – и начинают агитацию за скорейший мир с Россией. Британская военная миссия создает марионеточное правительство Северо-запада России, еще до своего формального утверждения незаконно признавшее государственную самостоятельность Эстонии и ее полную независимость от России в обмен на эстонскую военную помощь (коготок увяз). На следующий день новоиспеченный кабинет министров подписывает новое соглашение с Эстонской Республикой, в котором на этот раз отсутствует пункт о военной помощи Северо-западной армии, – вот, и вся птичка пропала! Из Ревеля в массовом порядке начинается высылка около 4 тысяч русских, поселившихся в городе после 1 мая 1915 года, и это любопытный штрих к вопросу о том, кто первым начал насильственные действия по отношению к гражданскому населению. Самопровозглашенная в России советская республика, остро нуждается в международном признании. Она предлагает самопровозглашенной Эстонской республике мирный договор и обмен взаимным дипломатическим признанием. Эстонцы, готовы вступить в мирные переговоры с российскими большевиками, но требуют единовременно 88 миллионов рублей золотом и пропорциональное участие в золотом запасе Российской империи. Большевики требуют интернировать Северо-западную русскую армию и физически ее уничтожить. Уже осенью 1919 года учащаются случаи избиения русских солдат солдатами эстонской армии и грабежа их армейского имущества. С насилием или под угрозой его применения у русских отнимают не только оружие и деньги, но также верхнюю одежду, шапки, сапоги, ремни. С беженцами из Петроградской губернии, которых насчитывалось более 10 тысяч человек, обращаются хуже, чем со скотом. По свидетельству очевидцев их заставляют сутками мерзнуть на льду реки Наровы или на шпалах железной дороги. Военнослужащих Северо-западной армии и беженцев эстонцы сгоняют в карантинные лагеря, где они тысячами гибнут от тифа вместе с врачами, которым не хватает медикаментов. Таким в истории независимой Эстонии был этот год, лежащий в основе прозеванного юбилея. А нам-то что? Нам этот год интересен еще и потому, что в декларации о государственной независимости утверждается, будто уже в начале Первой мировой войны эстонцы провидели гибель мировых империалистических держав и будущую государственную самостоятельность малых народов. Ленин только мечтал о превращении войны империалистической в войну гражданскую, а они уже провидели грядущую гибель мировых империй! Все грандиозные успехи эстонского народа на ниве просвещения, культуры и экономики объявлены свершившимися вопреки имперской политике России. Ни слова о том, что крепостная зависимость эстонских крестьян – фактически рабство было отменено по указу российского императора задолго до того, как это произошло и в самой России и, например, в САСШ (нынешние США). Освобождение крестьян приписано таинственному, «возникшему на Западе освободительному движению». В финале декларации, положившие начало современной «культурной» традиции, плачи по «лучшим сынам народа, приносящим бесчисленные жертвы в сверхчеловеческой борьбе с насильнической большевистской Россией», которая всего через восемь месяцев станет «лучшим другом навеки» и залогом экономического процветания Эстонии. Однако памятники Петру I снесут, а Ленину не поставят. Зато страна украсится многочисленными мемориалами, посвященными «освободительной» – фактически гражданской – войне 1918-1920 годов. В декларации утверждается также, что «обширная Россия» обращалась с эстонцами как мачеха и ничего не сделала для того, чтобы между ней и эстонцами установились прочные внутренние связи. Показательно, что в декларации нет ни слова о тех исторических событиях, которые привели Эстонию в состав Российской империи. Что ж, как можем, восполним этот досадный исторический пробел. Полтавская битва Решающее сражение в ходе Северной войны, состоявшееся 27 (по ст.стилю) июня 1709 года получило название Полтавской битвы. Победа в этом сражении стала для народов Северной Европы подлинно судьбоносной. В предыстории Полтавского сражения мы находим свидание Петра I с Августом II Сильным – королем Польши и одновременно курфюрстом Саксонии, состоявшееся в 1698 году в Раве, где было принято решение о будущей войне со Швецией за выход России к Балтике и передачу Лифляндского наследства курфюрсту Саксонии. Через три месяца, в октябре 1698 года в Варшаве появляется честолюбивый (правильно "хитрожопый") лифляндский дворянин Иоганн Паткуль, предлагающий Августу II план военной кампании Польши, России и Дании против Швеции. По плану Паткуля, заочно приговоренного шведами к смертной казни, России должны были отойти Ингерманландия и Карелия с таким расчетом, чтобы новая западная граница России прошла по реке Нарове и Чудскому озеру. Идея в том, чтобы связать Петра I договором, не позволяющим ему претендовать на шведские провинции Эстляндию и Лифляндию. План Паткуля делает основную ставку на ведущую роль в войне против Швеции Августа II – сильного! 11 ноября 1699 года в Москве подписан секретный договор с Августом II, опирающийся на договоренности, достигнутые в Раве. Паткуль из кожи вон лезет, чтобы ограничить военные действия России против Швеции пространством Ингерманландии и Карелии. В конце 1699 года Август II Сильный начинает боевые действия против Швеции. Он подтягивает войска к границе, чтобы напасть на Ригу, но в разгар подготовки внезапно покидает армию, чтобы… отпраздновать свадьбу. Начинаются переговоры с Россией о военной помощи. Военные амбиции Петра I быстро выходят далеко за рамки плана Паткуля. Российские войска осаждают Нарву. 19 ноября происходит решающее сражение. Стремительная атака шведов под командованием самого Карла XII обращает русские войска в бегство. Шведы чеканят по этому поводу специальную медаль с плачущим Петром, а сам царь позже назовет их своими учителями. Уже в декабре 1701 года недалеко от Дерпта (Юрьев, Тарту) фельдмаршал Б.П.Шереметев бьет корпус шведского генерала Шлиппенбаха. Это первая серьезная победа русских в ходе Северной войны. Шведское учение идет на пользу и летом 1702 года Шереметев наносит еще одно поражение Шлиппенбаху. В июле 1704 года при личном участии Петра I штурмом взят Дерпт, а 9 августа падет Нарва. Тем временем Карл XII ведет активную военную кампанию против Польши, занимает Варшаву и Краков. Сейм Литвы низлагает с польского престола Августа II и на его место избирает королем Станислава Лещинского. До этого момента Август выступает в союзе с Россией против шведов исключительно в качестве курфюрста Саксонии. Заключен новый оговор с Россией, в котором он выступает уже от имени Польши. В 1706 году Карл XII гоняется по Украине за войсками Августа II и, наконец, вторгается в Саксонию, принуждая курфюрста вступить с ним в тайные сепаратные переговоры. Август сохраняет за собой Саксонию, но уступает права на польский престол Станиславу Лещинскому. Одновременно он разрывает военный союз с Россией и выдает Иоганна Паткуля, состоящего в российской службе, шведам. Через год шведы казнят Паткуля. 18 октября 1706 года происходит битва под Калишем, в которой против шведов принимают участие войска курфюрста Саксонии Августа. Сохраняя в тайне артикулы Альтранштадского договора, Август соболезнует Карлу XII и одновременно заверяет Петра I в нерушимости военного союза с Россией. «Анальная неустойчивость», проявленная Августом, будет ему дорого стоить. Настоящие неприятности начнутся для него не с потери польской короны, а с грабительской контрибуции, наложенной Карлом XII на Саксонию. Более года шведская армия – 20 тысяч пехоты и 24 тысячи кавалерии «квартирует» в Саксонии. В предыстории Полтавского сражения есть еще одно предательство, на этот раз совершенное гетманом Левобережной Украины, кавалером российского ордена Св. Андрея Первозванного, богатым помещиком, владевшим 100 тысячами крестьян в Украине и 20 тысячами в России, Иваном Степановичем Мазепой. Гетман тайно перешел на сторону Карла XII, обещая ему поддержку до 50 тысяч казацкого войска, продовольствие и удобную зимовку в Украине. 28 октября 1708 года Мазепа во главе отряда казаков прибыл в ставку Карла, однако из тридцатитысячного левобережного казачества Мазепе удалось привести до 10 тысяч человек, включая запорожцев. Карл XII побоялся использовать казаков Мазепы в сражении под Полтавой, как недостаточно надёжных союзников, и оставил их в обозе. По словам Петра I победа в Полтавском сражении досталась России «легким путем и малой кровью». Потери России составили всего лишь 4 635 человек убитыми и ранеными, в то время как Потери Швеции составили 9 284 человека убитыми и ранеными, а также 18 794 человека пленными. Однако не стоит обманываться относительно «легкости пути» и «малой крови». Легкость достигнута в многолетнем учении, асами шведские учителя во всех смыслах весьма дорого обошлись России. Рига и Ревель Победа в Полтавском сражении открыла России дорогу к более активным действиям в Лифляндии и Эстляндии. После Полтавы Август II вновь полюбил Россию. В октябре 1709 года в Торне подписан новый трактат, в котором Россия обязуется помогать ему в возвращении польской короны. Однако Петр I настоял на том, чтобы Эстляндия с городом Ревелем (нынешний Таллинн) отошла бы после войны к России. Понимая, что кусок – Польша, Лифляндия и Эстляндия – ему не по зубам курфюрст делает выбор в пользу Лифляндии. Одновременно закрыта тема позорной для Августа выдачи шведам лифляндского дворянина Иоганна Паткуля, вызвавшая в свое время гнев Петра I. В конце 1709 года русские войска под командованием Шереметева осаждают Ригу. Осада ведется вяло. Лишь в период с 14 по 24 июня предпринята энергичная бомбардировка города, причинившая значительные разрушения. Рига сдается 4 июля (по ст. стилю) 1710 года. В присутствии фельдмаршала Шереметева через Песочные ворота в Ригу вступают Ингерманландский, Киевский, Астраханский, Сибирский, Казанский и Бутырский пехотные полки во главе с генералом Репниным. На валу рижской цитадели водружено российское корабельное знамя. Часть рижского гарнизона задержана в видах обмена на русских солдат и офицеров, захваченных шведами в плен под Нарвой. 12 июля Шереметев принимает присягу на верность от лифляндского рыцарства, духовенства и купечества. По слову Петра взятие Риги «малым лучше Полтавы», т.е. почти равно победе в Полтавском сражении. Вслед за Ригой сдается Пернов (нынешний Пярну) и занят остров Эзель (нынешний Саарема), а также взят Выборг, который Петр I называл «крепкой подушкой Петербургу». Наконец-то открывается дорога на Ревель. Стратегическое значение Ревеля заключалось в том, что это был последний опорный пункт Швеции на южном побережье Финского залива, позволявший морем перебрасывать в Прибалтику шведские войска. Ревель представлял собой мощную крепость, хотя и с небольшим – всего в 4500 человек – гарнизоном. За городом и крепостью, ни разу в истории не взятых неприятелем штурмом, утвердилась слава «девственности». Вступление российских войск в Эстляндию побудило местное население искать убежища в Ревеле, несмотря на заверения генерала Боура о том, что разорения провинции не будет, если войска будут регулярно получать продовольствие. В начале августа отряд полковника Зотова встает лагерем в районе Верхнего озера (эст. Ülemiste) и немедленно перекрывает канал, снабжающий город пресной водой и обеспечивающий работу водяных мельниц. Скопление большого количества людей, отсутствие в достаточном количестве пресной воды и муки с мельниц, а также какой бы то ни было городской канализации приводят к тому, что в Ревеле вспыхивает эпидемия чумы. Отряд бригадира Иваницкого занимает возвышенность недалеко от города, имея задачу бомбардировать в порту Ревеля шведские суда. Шведы пытаются завязать артиллерийскую дуэль, но Иваницкий в бой не ввязывается. Русские батареи, разместившиеся на берегу, отгоняют шведские суда от берега. Губернатор Ревеля Дидрих Паткуль, готовясь к обороне города, приказывает для удобства артиллерии срыть в предместьях города частные постройки. Население предместий выражает недовольство, после чего Паткуль сжигает их дома дотла. Начинается обстрел города, сильно отличающийся от рижского, поскольку носит не разрушительный, но предупредительный характер, что позволяет Ревелю сохранить для истории средневековую девственность. Остзейское дворянство и немецкие купцы побуждают шведского коменданта города вступить в переговоры с русскими войсками. Переговоры закончиваются 29 сентября (по ст.стилю) 1710 года в районе Гарка (нынешнее озеро Харку) сдачей города на почетных условиях с сохранением всех сословных привилегий его постоянных жителей. В 1711 году бежавший из-под Полтавы Карл XII уговаривает Турцию объявить войну России. Петр I неожиданно терпит поражение от турецкого войска на реке Прут и принужден заключить невыгодный для Росси мир. Турции отходят завоеванные ранее берега Азовского моря. Учитывая, что Август II Сильный вопреки договору не оказал России поддержки в войне с Турцией, а также в возмещение понесенных территориальных потерь на Юге принято оставить за Россией и Лифляндию тоже. Заключенный в 1721 году в Ништадте (нынешний финский город Уусикаупунки) трактат о вечном мире окончательно закрепляет за Россией юго-восточную (нижнюю) часть Финляндии, т.е. Ингерманландию и Карелию, Эстляндию и Лифляндию, а также фиксирует отказ Швеции от претензий на эти территории в будущем. Петр I обязуется заплатить Швеции за утраченные территории два миллиона серебряных ефимков (иоахимсталлеров) и сохранить за местным дворянством и купечеством – преимущественно остзейскими немцами – все сословные привилегии, а также особый порядок управления в Эстляндии и Лифляндии, отличный от общероссийского. Таким образом позорное для Швеции поражение в Северной войне оборачивается почетным миром и вместо положенной военной контрибуции приносит некоторое материальное удовлетворение. Историческое значение Полтавы В основу исторических событий в Балтии положена победа русского оружия в битве под Полтавой, накрепко связавшая народы Балтии с Россией. Сегодня эта почти природная связь в странах Балтии всячески отрицается, однако отрицание лишь подчеркивает наличие связи в прошлом, настоящем и будущем. Можно сколь угодно обвинять Россию в том, что она была для латышей и эстонцев равнодушной и грубой мачехой, однако факты вещь упрямая. Латвия и Эстония, хотя и были завоеваны у шведов, но их нахождение в составе Российской империи было закреплено не только мирным трактатом, но также и гражданско-правовым актом – сделкой купли-продажи с бывшим хозяином, включенной в трактат отдельным пунктом. Поскольку в истории мирные трактаты нарушались неоднократно, то с юридической точки зрения именно факт купли-продажи лишал Швецию каких бы то ни было претензий на Эстляндию и Лифляндию даже в отдаленном будущем. Россия никогда не воевала против латышей и эстонцев. Ее двухсотлетние владычество в крае не было результатом оккупации, но результатом гражданско-правовой сделки. Латышам и эстонцам в составе Российской империи было даровано 200 лет мирной жизни, чем в Европе могут похвастаться только Швейцария и Швеция (после объявления о военном и политическом нейтралитете). В самой России при трехсотлетнем правлении династии Романовых совокупная продолжительность всех войн составила 367 лет. Из общего ряда выпадает, пожалуй, только мирная эпоха правления Александра III. 200 лет в составе России не прошли для бывших шведских провинций даром. Латыши эстонцы преуспели в грамотности и науках, подняли планку национального самосознания значительно выше плинтуса, приобрели литературные языки и заложили прочные основы национальной культуры, а также приобрели ценные навыки экономического и политического самоуправления. Есть все основания предполагать, что юбилей Декларации Эстонского Учредительного собрания о государственной самостоятельности и независимости Эстонии был «прозеван» намеренно. Столь же успешно эстонские историки и политики «прозевают» и трехсотлетний юбилей Полтавского сражения и трехсотлетние юбилеи присоединения к Российской империи Эстляндии и Лифляндии. В последние годы в странах Балтии особенно ярко проявляется тенденция к национализации чужих – исторических, экономических, политических и культурных достижений в крае. Архитектурные памятники приобретают не свойственный им эстонский и латышский колорит, исторические события национализируются с перекосом в пользу титульных наций, et cetera, et cetera, et cetera. Яростно отрицается вклад России в освобождение стран Балтии от нацистской оккупации и цивилизационное значение российской победы в борьбе с нацизмом. Виват Полтава! Юбилей Полтавской битвы и последующих за ней юбилеев присоединения Лифляндии и Эстляндии к России – это отнюдь не поводы к провоцированию межнациональной розни в регионе. Это отличная возможность напомнить о том, что наши межнациональные, исторические и культурные связи гораздо глубже, прочнее и, в целом, позитивнее (Sic!), чем этого хотелось бы местным фальсификаторам истории. Так что, Vivat Victoria! Виват Полтава! Виват Россия! Михаил Петров, Эстония