После Ниязова

Передел власти неизбежен

Дать точный прогноз развития политической ситуации в Туркменистане после смерти Сапармурата Ниязова чрезвычайно сложно. Можно представить себе линейную модель передачи власти наследнику Сердара, но практически нереально просчитать все возможные сценарии развития событий. Причем к такому выводу приходят не только московские аналитики, традиционно пишущие «все и обо всех», но даже те немногочисленные эксперты, которые имеют серьезные каналы информации в одной из самых закрытых стран мира – Туркменистане. Российские и западные эксперты сходятся во мнении, что на дальнейшее развитие ситуации в стране окажут воздействие два фактора. Во-первых, правящая элита Туркменистана имеет свои особенности: политические группы формируются не по партийно-идеологическому принципу, а на основе группировок, созданных в системе племенных или территориальных кланов. Сам Сапармурат Ниязов относится к ахалтекинскому клану, который занимал ключевые позиции в государственном аппарате. Остальные племенные кланы были оттеснены на второй план, в том числе чарджоуский тайп, сохранявший свое влияние в структуре КНБ и в службе личной охраны Ниязова. Как отмечают российские эксперты, крупнейшие газовые месторождения находятся на территории проживания одних племенных групп, а доходы от продажи газа на Запад получает ахалтекинский клан. Отсюда вопрос: удастся ли достичь консенсуса между кланами при передаче власти новому лидеру Туркменистана? Кто получит право подписи на платежных документах? Отметим, что наиболее влиятельные представители племенных и клановых групп либо не являются публичными политиками, либо уже отстранены от власти в ходе кадровых чисток, периодически проводимых С.Ниязовым. Поэтому не менее важен вопрос о том, через какие собственно механизмы они могут отстаивать свои интересы перед ближайшим окружением Ниязова. Не случайно, что в первые часы после смерти С.Ниязова стали распространяться слухи о возможности дворцового заговора, войны кланов и тому подобных вещей, которые вполне соответствуют статусу «развитого феодального общества», которое американские эксперты не так давно с легкой иронией присвоили Туркменистану. Второй фактор – интересы мировых игроков, по отношению к которым Туркменистан выступает в качестве одного из крупнейших поставщиков газа. С одной стороны, и Россия и США заинтересованы в том, чтобы все договоренности по контрактам туркменской стороной были выполнены, а значит, была обеспечена стабильность при передаче власти. Другой вопрос, насколько существенны возможности великих держав в отношении поддержания выгодной для них конфигурации расстановки политических сил внутри Туркменистана? Если брать за основу американский опыт работы в странах Ближнего Востока, то такой уверенности, естественно, нет. Поэтому гораздо более перспективной выглядит позиция Китая. Тем более, что не так давно было подписано беспрецедентное соглашение о поставках туркменского газа в Китай на ближайшие пять лет. Впрочем, можно поставить под сомнение перспективу выполнения всех подписанных договоренностей, поскольку в ближайшие несколько лет эти планы, скорее всего, будут оставаться не более, чем виртуальными намерениями туркменской стороны. Эксперты, оппозиционные Кремлю, прогнозируют, что смерть С.Ниязова может нанести сильный удар по российским позициям в регионе, поскольку вполне допустима демократизация туркменского режима или приход к власти лидера, не ориентированного на Россию, что приведет к экономическому и политическому ослаблению позиций РФ в регионе. Прежде чем делать такие выводы, необходимо понять, кто же из туркменских политиков может стать Отцом нации №2? Похоже, что никто. В значении прежнем – ниязовском. Следовательно, та система, которую сформировал С.Ниязов, будет неизбежно трансформирована. А, с другой стороны, ни один из наследников вождя не сможет удержать в руках столь же масштабную власть, которой обладал Сердар. Ключевыми позициями на данный момент в окружении С.Ниязова обладают О.Атаев – председатель Меджлиса и заместитель председателя народного собрания и Курбангулы Бердымухаммедов – заместитель председателя Кабинета Министров Туркменистана, который назначен главой комиссии по организации похорон туркменского лидера и исполняющим обязанности Президента. Но ни один из этих государственных чиновников не имеет достаточно волевого потенциала и политических ресурсов, чтобы самостоятельно бороться за власть. Ниязов не успел довести до конца вполне очевидный сценарий, при котором он еще при жизни «назначал» на должность наследника кого-либо из статусных чиновников. При этом должно было пройти время, прежде чем «наследник» был бы окончательно принят публичной и теневой элитой этой страны. Этого не произошло, а значит, преемники Сердара должны принимать самостоятельные решения, к чему они явно не привыкли. И, наконец, еще один ключевой участник процесса передачи власти – сын С.Ниязова – Мурад. Мураду 39 лет, он закончил Ленинградский Государственный Университет и Дипакадемию в Москве, трижды женат. Долгое время не имел никакого отношения к политике и занимался бизнес-проектами, проживая в Вене. В тоже время, в прессе появились указания на тесные бизнес-связи с А.Реджеповым, в то время являвшемся начальником личной охраны Ниязова. Однако с начала 2005 года, по сообщениям оппозиционных сайтов, Ниязов стал тайно посещать Туркменистан, что, возможно, было связано с ухудшением здоровья отца. В середине 2006 года Мурад становится экономическим советником Президента страны, однако, судя по всему, ни желания, ни большого интереса к трудной профессии наследника престола Мурад Ниязов не проявил, и проявлять не собирается. Он может быть востребован в том случае, если все остальные варианты перехода власти приведут Туркменистан к состоянию политического коллапса. Таким образом, очевидно одно: С.Ниязов умер в тот момент, когда основные участники большой энергетической игры не были готовы к разделу туркменского наследства, когда в самой стране не были сформированы до конца механизмы сохранения устойчивости существующего режима. Итак, Сапармурат умер, да здравствует…..?