Прибалтийский январь 91-го

Правда № 2

Правду "задаёт" победитель. Даже то, как брали Зимний, одних наполняло гордостью, других взывало к отмщению. По "версии №1", пока "каждой лестницы каждый выступ брали, перешагивая через юнкеров", "прохвост" Керенский трусливо сбегал на машине американского посольства. Чуть ли не в дамском корсете… По второй версии, до времени "неинтересной", офицер комендатуры Зимнего дворца сам привел восставших в Малую столовую, согласившись с предложением Антонова-Овсеенко изолировать правительство до учредительного собрания. Керенский, оскорбленный не столько большевистским коварством, сколько их клеветой, рассказывал, что выехал из Питера совершенно не таясь - при "мандате-вездеходе", подписанном петросоветовцем Чхеидзе. И был он в том самом френче и офицерской шинели. Машину же - без флажка и номера - попросил у американского посольства, чтобы не вызывать пересудов в правительственном гараже… Но большевики победили… На целых 74 года. Правда в политическом корсете Схождение Прибалтики с советских рельсов началось в десятых числах января 1991- го. Это стало началом конца Советского Союза. Многие журналисты вырвали из своих блокнотов "лихозимье" 1991-го. Правда фактов стала первой жертвой тех событий. Второй жертвой – нередко оказывались сами журналисты – те, что не вырвали… Поэтому третьей жертвой – стало непростое, но неизбежное соседство России с независимой Прибалтикой. Вопрос "быть или не быть?" был круто замешан на теме насилия над сторонниками независимости. Таких в Прибалтике было… Обратимся к цифири, которая все-таки убедительнее зубодробительного лозунга и слезоточивой сентенции. В конце марта 1991 независимые социологи выясняли, сколько бы в этих республиках проголосовало за Союз, если бы прибалтийские власти не отвергли всесоюзный референдум? Эти цифры появились уже после "кровавого января" в Вильнюсе и Риге, при истерическом официальном и агрессивно-митинговом негативе к Москве и, как сказано в цитируемом документе, "без учета мнения в коллективах с советским настроем". Итого - против отделения от Союза высказались бы: в Литве – 21,7 процента, в Латвии – 35,8, Эстонии – 23,8. Спорь не спорь: большинство выступало за независимость. Это находило житейское подтверждение в вечернем вильнюсском троллейбусе, когда объявление остановки - "Дом быта "Ле-ту-ва" - вызывало аплодисменты пассажиров. Методы, которыми это "пассажирское" большинство обеспечивалось, а заодно и атмосферу тех дней иллюстрирует характерный эпизод. Главный силовик литовских национал-сепаратистов Буткявичус был задержан просоветским вильнюсским ОМОНом. У силовика забрали "незаконно хранящееся оружие", после чего отпустили. Об этом Буткявичус доложил председателю парламента Ландсбергису. Спросив, почему задержанные не оказали сопротивления, получил простодушный ответ: "Тогда меня бы убили". На это последовала реплика Ландсбергиса: "Ну и убили бы…" Уже потом Буткявичус откровенничал: "Мы должны были перенести всю тяжесть конфликта в информационную и психологическую сферу". В ней-то он вместе со своим тогдашним патроном весьма и весьма преуспел. В отличие от другой стороны конфликта. Сторонники независимости, памятуя о том, что "дело прочно, когда под ним струится кровь", ее и жаждали. Ее и получили. Как главный мобилизующий довод в пользу отделения от Москвы, запутавшейся в "императивах-рецидивах", а заодно и директивах. Из Москвы шли телеграммы: "исполнить при наличии условий", "работу проводить неуклонно, но при гарантированном результате", "для преодоления нездоровых настроений шире опираться на "Движение за перестройку – Саюдис". А после вильнюсского и рижского кровопролитий - "сделать центром идеологической работы приближающийся День Советской Армии". Несмотря на августейшую подпись под телеграммой, просоветский лидер Литвы Бурокявичус не в самом узком кругу назвал ее автора "чудаком" - заменив первую букву на инициал подписавшего. Над душевным смятением, поиском меньшего из зол, жизненным опытом администраторов и генералов, вовлеченных в прибалтийский водоворот, витало не прописанное, но проступавшее сквозь бумагу: "пусть идет, как идет, но если что – спуску не будет". По прошествии 15 лет события укладываются в простую формулу: радикал-сепаратисты, не стесняясь в средствах – во всех смыслах этого слова – наступали и провоцировали. "Советская сторона" неорганизованно оборонялась, в том числе, поддаваясь на провокации. Ее можно упрекнуть в шаблонности, растерянности, но только не в кровожадности. Сообразуясь с непредсказуемой по тому времени обстановкой, начальники и подчиненные одинаково боялись любой авантюры. Команды – перечитай их выше – выполнялись при морфологическом нежелании пролить чью-либо кровь. А уж если она пролилась, то тех ли назначили виновными? Записные "полковник Шурупов", "редактор Мицкевич", "омоновец Млынник", если вникнуть в их жизненные обстоятельства, "ягнятами" быть не могли. Но обошлись с ними по дедушке Крылову: "Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать…" Протоколы "Еврея Горохова" За длинной преамбулой - оригинальные свидетельства Времени. Без комментариев. "По проверке заявления о выселении гр. С-ва, Михаила Львовича проживающего по адресу г.Вильнюс ул.Шевченко дом…, кв. … так как у него незаконно проживают подозрительные жильцы… гр. С-в М.Л. дверь не открыл так как никого небыло дома С-в М.Л. чинил жигули водворе… Дверь в квартиру С-ва М.Л. открыли отжатием скобы. После этого гр.С-в заявил что у него никто неночивал только в ноябре Еврей Горохов из Орджоникидзе. Граж. С-в сказал что он бывший военный пенсионер советской армии и клеветал на верховный совет Литвы оскорблил работников милиции словами морда фашиская конная милиция и вычто ах..ели… Граж. С-в оскорблил работников милиции что сломали дверь и разбили чайник. После этого граж. С-в пошол в первый подезд за пяными офицерами советской армии. Они оскорблили жильцов дома и сказали знают Еврея Горохова подполковника и начали драку об окупации… задержаны гр.С-в М.Л. и начавший драку несовершеннолетний Дабкуст". Никогда на пространстве доживавшего последние месяцы Союза "информационный большевизм" - читай – тотальная психологическая война – не возводился в абсолют: "Идут танки? - Какие? - Кажется, Т-72. – Слышите, на нас идут 72 танка!" А вот стиль общения с теми, кто пробовал сомневаться: "Почему, как минимум, трое погибших у телебашни показаны в карете "скорой помощи" в микрорайоне Виршулишкес – ведь это не совсем рядом. Их туда было не вынести и машине не пробиться?, Почему работник морга сначала разрешил узнать фамилии поступивших в него накануне 13 января, а после звонка вашему помощнику отказал?, За что работников морга наградили растворимым кофе?" - "Вы – провокатор. Вы глумитесь над памятью павших за свободу. Уберите его из зала". Рядом другой диалог - с московским VIP-радетелем "вашей и нашей свободы" и обращенный, как выяснилось, в будущее: "Товарищ депутат, Вы только что призывали: оккупантов – вон. Кого вы имели в виду?" - "Советскую Армию – главного рассадника коммунизма" - "Куда же им идти – в Россию? Чтобы усилить там коммунистов?" - "Вы откуда?" - "Из Ленинграда". – (шутливо) "Вам – по секрету: эх, если бы маленькая война… где-нибудь на Кавказе. Ею бы и занялись. Что тут толкаться?" Рига. Здесь у Бастионной горки только что прогремели выстрелы. Представитель Народного фронта рассказывает: "Здесь убили кинооператора Слапиньша, тут ранили журналиста такого-то, а там – такого - тоже журналиста…" - "Скажите, как они все разом оказались на площадке 50 на 50 метров, где, как Вы говорите, ничто не предвещало перестрелки с омоновцами?" - "Спросите у министра МВД Вазниса", к тому времени "перековавшегося". Вот выдержки из его телеграммы в Москву, посланной 18 января 1991 года накануне кровопролития: "В приемную министра позвонил работник ОМОНа ст.л-т Кузьмин и потребовал соединить его с министром. Узнав об его отсутствии, Кузьмин сказал: "Пусть министр винит сам себя" и положил трубку. В тот же день к тыльной стороне здания МВД приехали четверо сотрудников ОМОНа и провели рекогносцировку, после чего уехали. Мною… отдан приказ в случае попыток проникновения работников ОМОНа… открывать по ним огонь на поражение". Пульс времени – в логике документа: позвонил старший лейтенант, кто-то подъезжал… Хотелось открыть огонь, - да так, чтобы погромче, - его и открыли. История не стоит на месте. Бывший вильнюсский силовик Буткявичус впоследствии осужден за мошенничество. Рижский омоновец Млынник год назад оказался среди тех, кто спас Абхазию от гражданской войны. Некоторые из "проигравших" участников тех событий, в частности, Бурокявичус и сегодня, спустя пятнадцать лет, сидят в тюрьме. Во имя "правды №1", той, что - с "коммунистическими извергами". И представьте, никакой правозащитной суеты. В декабре 2005 года литовский генконсул Баярунас, воодушевленный правдой победителя, сидит на лекции польского русофоба – об историко-правовом абсурде российской государственности. Не смущаясь, что с неё ушел даже его польский коллега, не говоря о прочих. А что? Учит ли чему История? – вопрос открытый. Очевиднее то, что ее фрагменты редко взывают к принятию мер до завершения исторического цикла. Прибалтам помогли не только собственная пассионарность, плюс, понимаешь, чьи-то амбиции и незапятнанное политическое слабоумие… Аккумулированный тогда заряд вероломства, лжи и политической пакостливости в землю не ушел. В Вильнюсе и Риге не стреляют уже 15 лет. Почти столько же стреляют на Кавказе… Борис Подопригора, в 1991 году офицер пресс-службы Прибалтийского военного округа