Ресурс милосердия

Вышла в свет новая книга Михаила Петрова

В начале января в Эстонии на русском и английском языках вышла в свет новая книга известного эстонского журналиста и общественного деятеля Михаила Владимировича Петрова "Ресурс милосердия. Эстонская Республика в холодной войне против России". Портал RUSSKIE.ORG публикует эксклюзивное интервью с автором. – Название вашей новой книги – "Ресурс милосердия" перекликается с названием последней картины из сериала о Джеймсе Бонде – "Квант милосердия". Так было задумано или это случайность? – Разумеется, случайность! Кажется, что фильм в оригинале называется "Qquantum of solace" – "Квант утешения". С коммерческой точки зрения, для российского проката "милосердие" выглядит более привлекательно, чем "утешение". Англичане говорят в таких случаях "Lost in translation" – утрачено при переводе. В картине нет и намека на милосердие, хотя тема утешения в финале присутствует именно в виде кванта – сверхмалой неделимой порции. Моя новая книга не об утешении – мне некого утешать. – Вы не хотите утешить ваших соотечественников? – Это не моя задача, и это вообще не задача литературы. Парадокс в том, что вы находите утешение не в содержании книги, а в том, что вы имеете возможность читать ее и, возможно, находить в ней утешение. Так что не ищите в моей книге утешения, его там нет, потому что это книга о "холодной войне" против России. Возможно, кого-то утешит вывод, сделанный в конце книги: единственный ресурс, пока еще не затронутый эстонским государством – это ресурс милосердия, как в отношении собственного населения, так и в отношениях с ближайшими соседями. – Вы не делите население на русских и эстонцев? – К сожалению, такое деление существует де-факто, но для меня все они люди, все они заслуживают того, чтобы с ним обращались милосердно, а не по законам национальной справедливости. – Разве эстонские законы невыгодны самим эстонцам? – Конституция Эстонии называет государство залогом общественного прогресса и общей пользы, оплотом внутреннего и внешнего мира. Сегодня это кому-то выгодно, но пользы в том для населения Эстонии, в первую очередь для самих эстонцев, нет никакой. Государство крадет у них время жизни, заставляя принимать участие в полицейских мерах против русскоязычного населения страны и в "холодной войне" против России. Эстонцам не дают задуматься над тем, что они сами являются высшей ценностью, причем вне государства. Государство не является вышей ценностью, высшей ценностью является человек. Приятно, конечно, быть хозяином в собственном доме, но не надо забывать о том, что дом существует для хозяина, и в этом его польза. К сожалению, эстонец существует для государства, а не государство для эстонца. Конечно, с национальной точки зрения, это справедливо, но по отношению к самому эстонцу – немилосердно. Изрядное количество подстрекателей, призывавших "очистить площадку от русских", нажив себе болезней, вызванных соседством с русскими и Россией, сошло в могилу, так и не увидев Эстонию очищенной. Мало того, что они свои жизни спустили в унитаз, так еще и потомкам завещали делать то же самое. – "Холодная война" – режет слух каким-то древним пафосом. Нет ли тут анахронизма? – Отнюдь. Когда в августе 1994 года последний российский солдат оставил территорию Эстонии, было объявлено, что, наконец-то, Вторая мировая война для эстонцев закончилась. Таким образом все то, что Западный мир – Европа и США – уже пережил в отношениях с Россией, Эстония только начала переживать. Главным в этих отношениях была "холодная война" и все, что с ней связано: "железный занавес", экономическое и политическое противостояние, гонка вооружений, информационная война, и так далее. Великая эстонская стена нам не по силам, но во всем остальном государство охотно принимает активное участие. Особенное удовольствие нам доставляет участие в информационной войне против России, и это очень ярко проявилось во время грузинской агрессии против Южной Осетии. Похоже, что наш бывший премьер-министр Март Лаар, будучи экономическим советником президента Грузии Михаила Саакашвили, был в курсе всех его стратегических замыслов. Лаар как очевидец неоднократно свидетельствовал о том, что военные действия были развязаны Россией. Представляете, каким неприятным сюрпризом для него стало признание Саакашвили, что Грузия первой начала войну? Почти полгода эстонская пресса смаковала подробности "российской агрессии", а тут такой облом приключился. Эстонские политики вообще полагаются на свою искушенность в искусстве международной интриги, но Саакашвили показал им высший пилотаж "разводилова" и "кидалова". – Март Лаар стал героем вашей книги? – Одним из героев. Вообще книга построена на документальном материале. С моей точки зрения, в книге слишком много цитат. Я сознательно пошел на это, чтобы читатель мог сравнить мои оценки с первоисточниками и сделать свой вывод. Вообще Россия и русские слишком много места занимают в официальной эстонской риторике. Нужно больше заниматься своими внутренними, в том числе национальными и межнациональными проблемами, а не искать врагов внутри и за приделами государства – полезнее искать и находить друзей. Мне хотелось показать, что риторика "холодной войны" не является случайной, что это существенная часть общего стратегического замысла, "как они хотят обустроить Россию". Поэтому в книге присутствует, если не "вся президентская рать", то значительная ее часть – министры, эксперты, дипломат, шпион и даже один совершенный интегрант. – Интегрант? – Русскоязычный юноша, сознательно интегрировавшийся в эстонскую политику. Для одних он стал примером эстонского патриотизма, для других – предателем, для третьих – посмешищем. Как бы там ни было, но он показал, что процесс сознательной денационализации не обязательно завершается ассимиляцией – растворением в чужой языковой и культурной среде. – Трудно быть русским писателем в Эстонии? – Писатель – это, когда имеешь дело с разумным, добрым, вечным. Я же имею дело в основном с сиюминутным, часто лишенным доброты и вообще разумности. Перед русской литературой никогда не стояла задача, "как это описать", в этом она преуспела и даже очень. Русская литература всегда мучилась проблемой "как это объяснить". Великолепные описания часто ничего не объясняли. Таковы, например, Толстой и Достоевский. Тот и другой преуспели в описании "загадочной русской души". Первый принципиально ничего объяснять не стал, объяснения второго частью туманны, а частью просто беспомощны. Однако оба – классики. Изучая их, Западный мир пытается познать современного русского человека, в том числе вас и меня. Сомневаюсь, что представление о нас с вами, полученное с мерками Достоевского и даже Солженицина будет адекватным. Так что никакой я не писатель, я просто пытаюсь объяснить то, что поддается объяснению. Может быть я литератор? – Но ведь у вас есть книги не только о политике. Вы же много лет занимались изучением творчества поэта Игоря-Северянина. – Я не занимался изучением творчества Игоря-Северянина в смысле классической филологии. Мне было интересно извлекать из его стихов крупицы биографии, сопоставлять с документами, возвращать женским персонажам их настоящие имена. Моя первая книга называлась "Дон-Жуанский список Игоря-Северянина". У меня тогда была идея, что в тематическом каталоге книга станет рядом с классическим трудом Губера "Дон-Жуанский список Пушкина". Сейчас я бы хотел переиздать ее. Это будет издание сокращенное, но и дополненное тоже. Я убрал то лишнее, что не относилось впрямую к донжуанскому списку, и дополнил его тем, что было разыскано в последние годы. Книга готова, пора искать издателя. – Похоже, в ящике вашего стола есть книги не только о политике и поэзии. – Вы правы. Несколько лет назад мне приснился забавный сюжет для приключенческой повести на местном – эстонском материале. Что-то вроде иронической и одновременно авантюрной прозы с элементами мистики и детектива. А потом не захотелось расставаться с персонажем и я написал вторую часть. После этого не захотелось расставаться уже с несколькими персонажами. Сегодня готовы пять частей, объединенных общим сюжетом, и шестая часть в работе. Читатель в Эстонии найдет узнаваемых персонажей и сюжетные повороты, читателю в России будет любопытно познакомиться с местным колоритом. Тоже нужно искать издателя. – Вы сказали, что сюжет вам приснился? – А что здесь странного? В прошлом году мне заказали пьесу о "бронзовых событиях" в Таллинне в апреле 2007 года. Понимая, что заказ этот пустой в смысле заработка, что пьеса никогда не увидит эстонскую сцену, что о таких вещах нельзя писать прямолинейно и документально, я даже думать о работе не хотел. Но однажды ночью мне приснился готовый сюжет. Пьеса называется "Петухи". В ней действуют живые персонажи и призраки памятников – два мира, одновременно существующие на сцене. "Бронзовый солдат" появляется в финале и, не произнося ни слова, разделяет судьбу своих предшественников – памятников Петру Великому, Ленину, Сталину, Калинину, эстонским борцам за свободу. – Вернемся, однако, к "Ресурсу милосердия". Вы сказали, что это книга об участии Эстонской Республики в "холодной войне" против России… – И одновременно призыв к милосердию. Государство потратило множество экономических, политических и полицейских ресурсов на то, чтобы "держать и не пущать" русских в гражданство, в политику, в общественную жизнь, в историю, в прошлое, в настоящее и будущее. Теперь государство стоит на пороге экономического, политического и, главное, нравственного банкротства. Единственный ресурс, который пока еще не был затронут, это ресурс милосердия. И здесь никак не обойтись квантом – сверхмалой неделимой порцией, потребуется весь ресурс без остатка. Пусть государство попробует задействовать этот ресурс, в первую очередь, в отношении эстонцев. Уверяю вас, никто не останется внакладе. – Да, вы, оказывается, идеалист? – Лучше быть идеалистом, чем маргиналом.