Русский анклав и региональная партия в Эстонии

Успех «Русской сборной» на Северо-востоке следует закреплять и развивать

Успех «Русской сборной» на Северо-востоке, достигнутый вопреки общей неблагоприятной ситуации со списком Русской партии Эстонии, следует закрепить и развивать. Какова могла бы быть программа максимум для закрепления успеха? Прежде всего, требуется ответ на главный вопрос региона: является ли Северо-восток с центром в Нарве этническим анклавом? Вопрос с Нарвой более или менее ясен: город вошел в состав Эстонии случайно в обстановке «революционной» анархии и неразберихи только в начале прошлого века. В 1919-1921 годах демографические изменения в Нарве произошли стремительно, как результат эпидемии тифа среди русского населения и частей Северо-западной русской армии с последующим замещением их на части регулярной эстонской армии, которые быстро обросли семьями и домочадцами. В результате в многонациональной Нарве, о которой и теперь еще можно судить по преобладанию старинных русских и немецких кладбищ над эстонскими, еврейскими и мусульманскими, эстонцы стали доминирующей частью населения. После Второй мировой войны в разрушенной и отстроенной заново Нарве русское население вновь стало доминировать над населением эстонским и продолжает доминировать до сих пор. Довольно быстро в середине ХХ века частями этнического русского анклава стали Йыхви и Кохтла-Ярве с окрестностями, а также Силламяэ. Можно как угодно жонглировать с терминологией или отдавать предпочтение эстонской истории перед историей Эстонии, но даже по Конституции ЭССР Эстония была суверенным государством, а Северо-восток был местом компактного проживания русского народа, полностью окружённым территорией проживания другого народа, т.е. этническим анклавом. Таковым (с учетом государственной границы Эстонской Республики) регион является и сегодня, хотя можно спорить о реальных и допустимых территориальных границах этнического анклава, о полном анклаве или только полуанклаве (опять же с учетом государственной границы). В современном мире полностью изолировать от внешнего мира этнический анклав, члены которого стремятся поддерживать обычаи и традиции своей культуры довольно сложно. В специальной литературе известны попытки обозначать в качестве этнических анклавов даже территории равные городским кварталам. Так, например, этническими анклавами называют район Нью-Йорка Бруклин, в котором проживают выходцы из Израиля, район Брайтон-бич, в котором обосновались выходцы из СССР, главным образом евреи, часть 116-й стрит, на которой компактно проживают франкоязычные выходцы из Западной Африки, многочисленны чайнатауны, разбросанные по городам Америки, и т.д. Порой раздаются призывы к созданию на Северо-востоке Эстонии русской территориальной автономии. В такие моменты государство испытывает потрясение основ. Оно испытывает животный ужас перед перспективой возможного отторжения значительной части территории, с таким трудом добытой в «освободительных» войнах ХХ столетия. Вспомните, какой острой была эстонская реакция на войну в Южной Осетии и последующее признание Россией независимости сразу двух непризнанных государств – Абхазии и Южной Осетии. Тем не менее, признание за Северо-востоком Эстонии с центром в Нарве статуса русского этнического анклава могло бы разрешить множество проблем, в том числе укрепить государственную границу Эстонской Республики и территориальную целостность государства. В новейшей истории Эстонии анклав существует de facto, как минимум с середины ХХ века, так что же мешает оформить его de jure? Отчасти не позволяет отсутствие инициативы с места, отчасти страх чиновников перед потрясением эстонских государственных основ. Однако нельзя строить внутреннюю политику исключительно на фобиях, это путь в небытие – коллективное этническое самоубийство. Если вопрос о Русской культурной автономии на сегодняшний день является неразрешимым – у государства нет оснований отказать, но и разрешить боязно, то вопрос об учреждении новой партии, которая поставила бы себе целью юридическое оформление русского этнического анклава на Северо-востоке Эстонии с центром в Нарве, представляется вполне реальным. Фактически речь идет об учреждении так называемой региональной политической партии. Мировая практика знает разные варианты региональных политических партий. Например, «Жонглёрская партия» в Стокгольмском лене в Швеции, поставившая своей целью научить общество жонглированию или региональная партия «Выбор пути», цель которой отмена в Гётеборге дорожных сборов. Известны региональная правоцентристская каталонская партия «Конвергенция и Союз», а также «Баскская националистическая партия», стремящаяся к достижению автономии земли басков мирными средствами. Еще в Испании есть региональные партии в Андалусии, Арагоне, Галисии и на Канарских островах. В Индии сложилась ситуация, при которой ни одна крупная всеиндийская партия не может сформировать правительство без коалиции с рядом региональных партий, и т.д. А в России пошли другим путем и запретили формирование региональных политических партий, чтобы не давать лишних поводов к проявлениям сепаратизма. Оно и понятно: Россия немало пострадала от предложения Бориса Ельцина брать столько суверенитета, сколько можно унести. Разговор о партии «Северо-восток» возникал уже не раз, и только теперь для начала партийного строительства на региональной основе появились необходимые предпосылки. Во-первых, по слову президента Тоомаса-Хендрика Ильвеса, обращенного к народу Эстонии в День независимости 24 февраля 2011 года, частью которого, несомненно, являются и русские, компактно проживающие на Северо-востоке страны, «как малочисленный народ мы непосредственно ощущаем свою незащищенность и ранимость». Далее президент советует как следует преодолеть страх и чувство незащищенности: «Страх больше не должен властвовать над нами. А когда перестает быть поводом страх, важной становится справедливость. Правила честной игры должны действовать для всех. (…) Я убежден, что на развитие Эстонии будет в дальнейшем влиять больше всего именно качество жизни…» Опираясь на слова президента, региональная партия «Северо-восток» могла бы поставить перед собой цель коренным образом изменить качество жизни населения в этой части Эстонии. Во-вторых, региональная партия «Северо-восток» могла бы в полном смысле этого слова объединить единомышленников не на этнической основе, а на основе экономики и житейского прагматизма. Нас не должно смущать, что основой этого прагматизма станет русская составляющая, потому что речь пойдет об интересах всех без исключения жителей региона, среди которых русские составляют статистическое и языковое, а не политическое и административное большинство. По слову президента Ильвеса: «Только качество жизни привлечет сюда лучшие умы мира и превратит Эстонию в часть мировой экономики». Эти слова президента в полной мере относятся и к Северо-востоку Эстонии. Они должны стать руководством к действию, к реальному улучшению качества жизни. В-третьих, создание внеэтнической региональной партии могло бы содействовать установлению прочного политического баланса на Северо-востоке страны, баланса, основанного на общих культурных, экономических и политических интересах. Естественно, что в развитии региона заинтересованы, прежде всего, его жители, но для этого им нужен собственный политический инструмент, свободный от формальных обязательств перед крупными общеэстонскими партиями. Собственная партия избавит регион от необходимости подгонять местные интересы под агрессивные партийные программы, единственная цель которых достижение и удержание государственной власти. В-четвертых, полный или частичный отказ партии «Северо-восток» от участия в парламентских выборах позволит максимально сконцентрировать политическое внимание на проблемах региона, что полностью отвечает интересам населения и позволяет сочетать их с интересами всей Эстонии. Президент Ильвес в своей речи по случаю Дня независимости сказал: «В новой главе жизни нашей Эстонии нам нужна более светлая и открытая позиция. Мы существуем, и не требуется больше этого доказывать». Эти слова президента в полной мере относятся к населению Северо-востока Эстонии – оно существует, и это больше не требует доказательства. У него есть собственные интересы, и это справедливо. Наконец, в-пятых, региональная партия «Северо-восток», отлично впишется в общеевропейские программы регионального развития. Не случайно президент Ильвес заявил, что в течение следующих 20 лет наша принадлежность к Европе будет становиться все важнее. *** Итак, региональная партия «Северо-восток», выражающая интересы русского этнического анклава с центром в Нарве, это твердая государственная граница, гарантия целостности государства, выражение стремления к экономическому и политическому прогрессу, стремление к более качественному уровню жизни. Вопрос за малым, кто возьмется за реализацию назревшего?