logo

Хлебные крошки

Статьи

Русь 1150: Россия-Украина-Белоруссия
Политика
Россия
Надежда Бабурова

Русский политический архетип

как результат историко-географического развития государства

Портал RUSSKIE.ORG представляет вашему вниманию текст выступления кандидата политических наук, эксперта Института Русского зарубежья Надежды Борисовны Бабуровой на международной научно-практической конференции «1150-летие образования Древнерусского государства: история и геополитика», прошедшей под эгидой Гражданского форума России, Украины и Белоруссии при участии Института Русского зарубежья, г. Севастополь, 14 сентября 2012 г.

На бесконечную равнину, засеянную табаком и подсолнухами, быстро спустились сумерки.

Франко, с которым мы встретились в Праге, опустил оконную раму и позвал меня:

вдали поблескивал золотой купол. Мы были в Советском Союзе.

Г.Г. Маркес 22400000кв км без единой рекламы кока-колы

 

Русское государство формировалось под влиянием пути «из варяг в греки», торговый путь оказывал значительное влияние на развитие мировоззрения и статуса народа, проживающего вдоль этого пути, открывал мир во всей его красоте и уродстве, со всеми его возможностями и опасностями. Русские изначально формировались как степная, сухопутная культура вне каких-либо заметных географических рамок и ограничений. Это обстоятельство было одновременно опасным и перспективным, так как если нет преград, то есть желание и возможность движения вперед, в неизведанное с целью открыть, освоить и присоединить, а с другой стороны, степь, открытая всем ветрам, не спрячет и не защитит. Русское государство постоянно подвергалось нападениям с востока и юго-востока, была угроза и от западных соседей. Большой интерес вызывал у раннего русского государства великий южный сосед – Византийская империя, который, конечно же, покорить славянам не удалось, но удалось реализовать интерес к нему и иначе, чем территориально, включить его в себя.

Крещение Руси стало поворотной вехой в развитии русского государства, так как одновременно с православной верой, которая несколько столетий спустя стала столпом русской государственности, были приняты политические особенности Византии, постепенно возникла потребность морского взаимодействия, но это было позже, когда Византия исчезла, а вместе с ней и надежда на Черное море.

Наступивший после распада Киевской Руси период для русской государственности стал испытанием, обучившим ее взаимодействию с различными контрагентами. Внутренняя раздробленность, феодальные войны, претензии со стороны орденов крестоносцев на западе, непрекращающиеся походы Орды на востоке вызывали необходимость постоянного переговорного процесса и готовности вооруженного взаимодействия. С кем можно было удачнее договориться? Князь Александр Ярославич решил этот вопрос победой 1242 года над Тевтонским орденом и успешными переговорами с Ордой. Был ли сделан выбор в пользу восточной ветви развития государства? Нет, а вот западу с его экспансионистскими имперскими замашками было отказано во взаимодействии.

Худо ли, бедно ли, однако нашествие татаро-монголов сыграло положительную роль в становлении русского государства и формировании русской политической культуры. Многочисленные битвы выявили необходимость действовать солидарно. Такой акт солидарности состоялся в 1380 году, когда под предводительством князя Дмитрия Ивановича выступило и одержало победу войско разных русских земель.

Русское государство преодолело период раздробленности, избавилось от ордынского ига при Иване III, при нем же русское государство стало Русским царством с наименованием Россия. Царство – производное от цезарь – большое единое сильное государство, управляемое царем. Именуя свое государство царством, Иван III заявлял о его политической преемственности по отношению к Византии, объявлял его целостность и солидарность, включая восстановление утраченных в период раздробленности земель, первичной ценностью; предполагал повысить свой вес в международной политике. Таким образом,Иван III сформулировал то, что в дальнейшем назовут архетипом русской политической культуры.

Иван Васильевич IV венчался на русское царство. И это стало следующей важной вехой в развитии русского государства: теперь во главе стоял царь, помазанник божий, в титуле равном европейским и восточным правителям (делегат бога на земле и сын неба). Он начал важную политическую деятельность по приращению русских земель посредством покорения ханств, возникших после распада Золотой Орды, в этот период в состав русского царства были включены казанское, астраханское,сибирское ханства, новгородское княжество включено в состав царства. При этом назвать эти приобретения военной экспансией трудно, так как речь скорее идет о возвращении потерянных земель и завершении татаро-монгольского нашествия посредством уничтожения возможных противников, неоднократно нарушавших спокойствие русского государства.

В период Смуты Россия отстояла свое право на независимость, притязания на русский престол со стороны Польши показали значимость самого престола в геополитическом контексте периода. Этот период окончательно оформил патриотизм как любовь к Отечеству и определил разделение Отечества как месторазвитие и государственный аппарат как форму существования.

Правление Петра I внесло коренные изменения в форму бытия русского государства, изменило его естественный ритм, разрушив естественный процесс политической системы, маргинализировав многие ценности и нормы поведения, формировавшие политический архетип. Российская Империя, провозглашенная 22 октября 1721 года в связи с подношением Петру I Сенатом и Синодом титула Императора Всероссийского по случаю завершения Северной войны, ознаменовала новый этап развития русского государства. С этого времени Россия становилась Российской Империей. Будучи империей, Россия заметно расширила свои владения до Дальнего Востока и Русской Америки, покорения Крымского ханства, Кавказа, территорий средней Азии. В Сибирь вслед за казаками, которые действовали небольшими отрядами, облагали местных ясаком, шли поселенцы, которые осваивали новые для них земли, затем приходили промышленники, углубляя экспансию и закрепляя приращённые территории экономически и в сознании людей, делая русское государство, простирающимся так далеко, куда не видит глаз. Русские всегда смотрели на восток, так как там сосредоточивалась зона опасности, теперь восток становился зоной неизведанного, но собственного, требующего исследования и полного ОСВОЕНИЯ, то есть полного включения в себя, что и случилось. Фактором, объединяющим пространство и людей, была православная вера, как основной критерий принадлежности к русской цивилизации.

СССР - очередная крупная попытка модернизировать Россию по европейским лекалам. СССР создавался как интернациональное государство на основе классовой солидарности рабочих и крестьян. Это государство уже не именовало себя как русское государство, до 1990 года у СССР не было официального языка, русский язык был единым языком делопроизводства и только Закон СССР от 24 апреля 1990 «О языках народов СССР» установил русский язык официальным языком СССР. Однако ж СССР продвинул сознание русских людей территориально до самых крайних пределов государства, так как оно опять поощряло миграцию жителей европейской части страны на окраины, что скрепляло государство более, чем экономические связи, растянутые по территории всего СССР, так как образовывало сеть социальных связей. Эти связи сформировали единое протяженное русское пространство, где этнические различия не становились определяющими, а объединяющим фактором стала идеология, подменившая православие на официальном уровне. Недолгая эпоха СССР не подорвала, а напротив, укрепила русский политический архетип, позволив проявить его в полном объеме.

Довольно скоро переварив и русифицировав модернизацию по марксистскому методу, Россия вновь подверглась модернизации, теперь уже по англо-саксонской модели, что привело теперь русских к территории РФ и формированию этнических государств в республиках бывшего СССР с многочисленным, отторженным русским населением.

Современный русский политический архетип, то есть первичные установки реакции на раздражители внешней среды и образцы поведения, сформированные многими поколениями предков, базирующиеся на константных ценностях общности, вербализируются посредством артикуляции ценностей и самооценки. Исследования показывают, что русские люди больше всего в себе ценят готовность к защите Отечества; готовность переносить трудности и испытания; славное прошлое, героическую историю; волю к свободе независимости; национальное единство, сплоченность. Сами русские считают устойчивыми признаками русского человека говорить думать на родном языке; считать себя русским; любить Россию, считать её Родной; любить русскую культуру и обычаи; иметь русский характер; иметь русских родителей, российское гражданство; существенна ориентация на православную веру. В характере русского народа – патриотизм, воля, свободолюбие, доброта, даровитость, способность к разработке сложнейших теоретических и прикладных вопросов науки, техники, искусства. Если попытаться в обобщённойформе дать портрет русских по их собственным оценкам, то русские – это душевные и приветливые, щедрые, доверчивые и смелые люди. Для них характерны жизнерадостность и скромность, честность и религиозность. Они почти в равной степени активны и инертны, ленивы и трудолюбивы, преклоняются перед авторитетом и уверены в себе, вспыльчивы и уравновешены. Также им присущи недисциплинированность, непунктуальность и неаккуратность[2, с. 235].

Более объективные оценки выделяют среди основных элементов политической культуры, следовательно, базирующихся на архетипе, такие черты:

- сильное государство = патриотизм;

- коллективность = совместное делание;

- религиозность (православный = русский);

- соборность = единогласие;

- противоречивость (свободолюбие + сервизм);

- максимализм = радикальность [2].

Также следует отметить архетипические черты русского государства, выделенные И. Ильиным: «Что касается русских народных масс, то у них на протяжении всей русской истории заметны два тяготения: государственно-строительное, с верою в монархию, с доверием к Царю и с готовностью самоотверженно служить национальному делу; и государственно-разрушительное, с мечтою об анархии или, по крайней мере, о «необременительной власти», с жаждою имущественного погрома и захвата и с «верою» во всяческую нелояльность (традиция «удалых добрых молодцев»). Это второе тяготение к анархии четыре раза разгоралось в России всенародным пожаром: в Смуту, при Разине, при Пугачеве и при Ленине. Но оно не исчезало бесследно и в промежуточные времена, обнаруживаясь в целом ряде больных явлений русского правосознания. Постепенно тяга к анархии передалась и русской интеллигенции (Бакунин, Л. Толстой, Кропоткин). … К анархии были склонны (обычно сами того не замечая) и русские либералы» [1, с. 316].

Вследствие длительного периода географических приращений (сталкиваясь сначала в своей миграции с разными культурно-цивилизационными началами, а позже – в силу обширности и подвижности своих границ) русские не вполне детерминированы географически, поэтому русское начало определяет себя не географически, а по методу делания, связанным с понятием истины.

Политическая традиция России – противоборство состояния найденной истины и состояния поиска истины, следовательно, общество имеет тенденцию раскалываться на две активные части: те, что ищут истину, и те, что отстаивают найденное. Таким образом, формируется дихотомия позиция-оппозиция, где меньшинство и большинство не константны по отношению к идее, так как первые активно стремятся открывать свою истину другим, приводя всех к тождеству и торжеству большинства при меньшинстве, стремящемся к нулю. Как правило, это «просвещение истиной» связано с радикализмом, так как истина может быть только одна (новая), а другая, предшествовавшая идея, должна быть свергнута и поругана. И только явление «национально-мобилизующей идеи» формирует устойчивое большинство на основе поиска и привнесения «высшей истины». Только вооружившись национально-мобилизующей идеей, государство достигает своей наивысшей эффективности, так как тогда оно олицетворяет высшую истину, а не является простым инструментом, соответствующим или не соответствующим идее[5 с.17]. Однако и национально-мобилизующая идея распадается по истечении срока эксплуатации, отсюда и возникает патриотизм как служение Отечеству, то есть идее Отечества, то есть высшей идее Отечества и народа.

В современной политологии, общественной жизни ведется дискуссия о возможности и необходимости национального государства или об имперской составляющей России, её дальнейшим выборе пути развития и существования. Что касается идеи нации-государства, она была сформулирована европейскими, прежде всего, немецкими, романтиками в середине XIX века, как ответ на уничтожение Священной Римской Империи Германских народов в 1806 году Наполеоном Бонапартом. Хотя сама идея нации во Франции стала зарождаться ещё в позднем средневековье (особенности борьбы и биографии прижизненной и посмертной Жанны Д’Арк указывают на это), когда было необходимо опереться на какое-то вневременное ценностное начало. Как ценность нация фигурирует в период полной девальвации ценностей и ценностного вакуума, в период распада политической системы[3, с. 352]. В такие периоды слово нация звучит как лозунг и его поднимают революционеры, либо с целью его воздвигнуть, либо с целью его низвергнуть. Само понятие - порождение революционных теорий, когда мнения поляризованы и преследуют цель достижения политических задач. Только уже по этой причине не стоит предлагать русским запереться внутри своей обширной территории и формировать государство на этнической и национальной основе.

Миф о влиянии татаро-монгольского ига на размывание русского генофонда только миф. Под воздействием набегов русские максимально закрылись в своей общине и культуре. Если татары пленяли русских женщин и уводили к себе в Орду и те там рожали им полурусских детей, то русские не смешивались с другими народами и брали себе жен только из своего народа[1, с. 320].И это показывает, что этическая экспансия русских состоялась и была успешной, но ни одно государство-нация не доказало своей состоятельности и эффективности, все они стремятся к союзам или менее тесным ассоциациям.

Имперский подход тоже не в полной мере применим к русским, так как русские не относятся ни к империям нового времени, ни к современным империям, ни к постиндустриальным и даже не являются традиционной империей. Для каждой из них русским не хватает коренных признаков. И первый из них – насильственная военная экспансия на территории никогда прежде не принадлежавших метрополии, второй – Россия никогда не имела классической метрополии, так как не порабощала местных жителей, не меняла насильственно веру, не только брала ресурсы у них, но развивала и осваивала территории, поощряя переселение на постоянное жительство коренных жителей европейской части России. Покорение Сибири с присоединением её ханств, присоединение Крымского ханства скорее были принуждением к миру посредством военной силы, нежели военная экспансия. В советский период РСФСР скорее отдавала ресурсы окраинам, чем брала у них, развивая эти территории во исполнение заветов коммунистической революции. Впоследствии русские специалисты, образование на русском языке и сам русский как квинтэссенция русской культуры стали доказательством русской колониальной экспансии как в европейской, так и в азиатской частях бывшего СССР, однако ж, как было отмечено выше, до 1990 года русский язык не был официальным языком СССР – он был лишь средством межнационального общения союзного объединения различных государств. И. Ильин писал: «Жизненно-культурное значение русского языка быстро обнаружилось после революции и отделения от России западных окраин. К сожалению, немногие знают, что все железнодорожное сообщение между Эстонией, Латвией, Литвой, Польшей и Бессарабией могло наладиться и происходило до самой второй мировой войны – на русском языке, ибо малые народы взаимно не знали, не признавали и не хотели признавать соседних языков, а по-русски говорили и думали все… Немногие знают также, как судьи прибалтийских государств вплоть до сенаторов, изучавшие русское право на русском языке, готовясь к «слушанию» сколько-нибудь сложного дела, обращались к русскому праву и к образцовым произведениям замечательных русских юристов (от Таганцева до Тютрюмова!), по ним искали права и правды для своих соплеменников и затем подбирали новые слова на своих языках, чтобы передать и закрепить рецепированное русское право» [1, с. 322].Франция же, сформировавшая нацию-государство, столкнулась в 1914 году с тем, что в полках, сформированных на территориальной основе, солдаты не понимают французского языка [3, с. 353]

Вернемся же к России как империи.

Само наименование империя появилось в России, благодаря деятельности Феофана Прокоповича. Он был известным протестантом от православной веры и действительно дорожил петровскими преобразованиями, так как многие из них были результатом его идей. Феофан Прокопович получил образование в Польше, Риме, Германии, имел друзей-богословов в Голландии, которые подкрепляли мнения Феофана Прокоповича. Нидерланды, Германские княжества входили в Священную Римскую Империю, которая к тому периоду уже потеряла итальянские территории и заметно теряла свою мощь. В этих условиях Россия, ставшая империей, смогла бы стать самой влиятельной державой в Европе. Вероятно, Феофан Прокопович предполагал решить таким образом политический вопрос превосходства в Европе, так как только самое большое и сильное государство могло называться империей. Россия, таким образом, вступала в конкуренцию со Священной Римской империей и Англией, расширявшей свои владения за счет заморских территорий. Кроме того, перенаименование государства помогало на практике решить теоретический вопрос установления абсолютной монархии, отделяя тем период царства и царя, управляющих в совете с боярами, от нового государственного аппарата[4, с. 80]. Победа в Северной войне и полученные территории стали возможностью реализовать план Феофана Прокоповича. Сенат и Синод даровали Петру I императорство, Петр I стал императором, а Россия - империей. Большинство европейских государств долго не соглашались принять новый статус России, дольше всех - Польша, имевшая территориальные претензии к России.

Таким образом, принятие Россией наименование Империя отвечало политическим потребностям соответствующего периода и сыграло свою положительную роль. Россия фактически так и не стала империей, прежде всего потому, что Россия не лоскутное одеяло, которое легко рвётся или разделяется, а живой организм.

«Ход русской истории слагался не по произволу русских Государей, русского правящего класса или тем более русского простонародья, а в силу объективных факторов, с которыми каждый народ вынужден считаться. Слагаясь и возрастая в таком порядке, Россия превратилась не в механическую сумму территорий и народностей, как это натверживают иностранцам русские перебежчики, а в органическое единство»[1, с. 324].

Во-первых, это вопрос социальных связей, установленных веками совместной деятельности всех регионов русского государства. Установить границу между родственниками, однокашниками, друзьями, коллегами сложно, тем более в век виртуальных технологий с их сообществами. В первом, во втором поколении ощущение оторванности особенно сильно, далее оно ослабевает и сохраняется, не актуализируясь, в памяти. И слишком много внешних факторов влияют на это воспоминание, поэтому потребность в совместной жизни может быть педалирована или все еще вспоминающим поколением, или же внешними обстоятельствами, требующими объединения.

Во-вторых, возникает вопрос экономического взаимодействия, например, один из них – вопрос энергоресурсов, другой – промышленного взаимодействия, третий – рынка и условий сбыта продукции, в частности, сельского хозяйства, и т. д. Совместная экономическая деятельность поощряет и укрепляет социальные связи, следовательно, позволяет вырабатывать единые ценности и не расщеплять политический архетип на, например, русский, украинский, белорусский…

В-третьих, вопрос культурного и языкового взаимодействия. Язык – это не только средство общения, но и образ мысли, даже поведения, так как синтаксические конструкции формируют последовательность и логику изложения, а фонетические структуры во многом формируют даже характер (на севере широко рот не откроешь и руками не помашешь – замерзнешь-заболеешь, не то, что на юге). Язык же несет за собой высокую культуру и её переложение в быту, и чем меньше связь с основным ареалом распространения языка, тем меньше отражение культуры в быту, тем дальше от основного архетипа.

Выше уже упоминалось о традиции русских не брать жен иноплеменниц, подмеченной И. Ильиным,«напуганные татарским игом, они держались своего и соблюдали этим свое органически-центральное чистокровие». Этот пассаж кажется уязвимым и мнение И. Ильина предвзятым, политически ангажированным, однако доказать его (мнение), кажется, возможно.

В 2005 году в журнале «Власть Коммерсант» вышла статья «Лицо русской национальности», где авторы статьи указывали, ссылаясь на исследования генетиков, что русский генотип существует. Появление этой статьи указывает на потребность и необходимость агрегации и артикуляции мнения о единой русской нации, как совокупности признаков, в том числе политических, объединяющих славян, что, безусловно, положительно с точки зрения политического мифотворчества. Однако эта статья вызвала опровержение со стороны авторов исследования, на которое ссылается статья, и обвинение журналистов в тенденциозности, что совершенно оправданно с точки зрения ученых, так как чем дальше их исследование от политики, тем ближе оно к истине.

Приведем лишь несколько цитат из опровержения авторов исследования с целью избежать излишних интерпретаций и политизации, как пишут авторы: «мы попробуем в самом общем виде описать тот портрет русского генофонда, который создан нами в действительности»[7].

Цитата 1: Слова, в которых можно выразить наше исследование – УСТОЙЧИВОСТЬ, ПОРЯДОК, ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ картины мира.

Цитата 2: … четыре «обобщенные» карты – антропологии, классической генетики, молекулярной генетики, фамилий – восновных чертах удивительно похожи. Этот всеобщий портрет оказался элегантно прост. Он состоял из широтно протяженных волн сходных значений. Это значит, что, двигаясь с запада на восток, встретим много меньшие генетические различия, чем двигаясь с севера на юг (или с юга на север – это все равно: карты задают саму ось «север-юг», но не направление). Поэтому можно, конечно, выделить южную зону, среднерусскую, Русский Север. Но это как-то и ни к чему – они связаны на картах переливами и переходами, отражая стройность генофонда, единство в многообразии.

Цитата 3: Наше «открытие» в том, что совершенно разные науки и признаки – антропология, генетика, фамилии – полностью согласны друг с другом и, дополняя друг друга, рисуют общий портрет русского генофонда.

Причем русский генофонд здесь, к счастью, не одинок. Еще до изучения русского генофонда мы сделали аналогичный набросок портрета генофонда народов Восточной Европы, включая в него и народы «ближнего зарубежья» (от Черного моря до Балтики), и Кавказа, и Приуралья. И обнаружили вновь единогласие свидетелей! Хотя портрет генофонда народов Восточной Европы оказался совершенно иным – волны генофонда следовали в Восточной Европе не по оси «север-юг», как в русском генофонде, а по оси «запад-восток». Поэтому и для русского генофонда – занимающего огромную часть Восточной Европы – мы ожидали увидеть все ту же восточноевропейскую закономерность. Но нет! Русский генофонд обнаружил свое собственное строение, связанное с его собственной историей.

Цитата 4: Чтобы изучить историю и устройство генофонда, мы рассматриваем не всю территорию, где данное население ныне проживает, а только «исторический» или «исконный» ареал – ту территорию, на которой сложился народ. Этот ареал очерчивают ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ, изучающие прошлое, а генетика только смотрит, какие гены встречаются пределах этого ареала.

Термин «исконный» русский ареал мы всегда берем в кавычки, помня, что история дославянского населения на этой территории на порядок дольше славянского. Генетическая память пронизывает все слои генофонда, все напластования, пришедшие от разных обитателей Восточной Европы. Поэтому анализируя «исконный» ареал, мы никогда не говорим об «исконно» русском генофонде, об «исконно» русских генах. Авторы считают, что их просто нет. Есть генофонд, раскинувшийся в этом ареале и вобравший в себя (как и все другие генофонды) гены многих популяций, оставивших в ходе многих тысячелетий свой генетический след. И любая привязка гена к народу неверна – это разные системы координат. Принадлежность к народу определяется самосознанием человека. Генофонд определяется концентрацией генов в исторически определенном ареале. Поэтому, говоря «Русский генофонд», мы имеем в виду все гены, собранные ходом истории в «исконном» русском ареале и запечатленные в нем.

 

Источники:

  1. Ильин, И.А. Наши задачи. Статьи 1948-1954 гг. / Составитель Ю. Лисица. – М.: Издательство: Айрис-Пресс, 2008. – 1040 с.
  2. Ирхин, Ю.В. Социология культуры: учебник / Ю.В. Ирхин. – М.: Экзамен, 2006. – 525, [3] с.
  3. Кола, Д. Политическая социология / Пер. с фр.; Предисл. А.Б. Гофмана. – М.: Издательство «Весь Мир», «Инфра-М», 2001. – XXII, 406 с.
  4. Феофан Прокопович. Слово о власти и чести царской // Сочинения / Под ред. И.П. Еремина. – М., Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1961. – 503 с.
  5. Черняховский, С. Политическая культура и политическая традиция в политическом процессе России // Власть. 2012, № 4. – С. 16-19.
  6. Лицо русской национальности // Коммерсантъ ВЛАСТЬ. № 38 от 26 сентября 2005 г., стр. 54-60 (авторы – Дарья Лаане и Сергей Петухов).
  7. Русский генофонд в кривых зеркалах журналистики // http://www.genofond.ru/default2.aspx?s=0&p=381 (Опровержение статьи «Лицо русской национальности» в «Коммерсантъ ВЛАСТЬ» № 38 от 26 сентября 2005 г., стр. 54-60 (авторы – Дарья Лаане и Сергей Петухов)).

Статьи по теме

Партнеры

Продолжая просматривать этот сайт, вы соглашаетесь на использование файлов cookie