Русскоязычные общины за рубежом

Где только не встретишь наших соотечественников

Последние несколько лет я путешествую по свету в интернациональном составе огромной цирковой труппы. Однажды, где-то в Австралии, спрашиваю у квебекца-силача Джино: "Доводилось ли тебе встречать тут во время гастролей канадцев или их диаспоры?" Ответ был: "Это абсолютно исключено. Нам нет смысла эмигрировать". Сразу вспомнился Александр Генис: "Эмиграция и метрополия – два сообщающиеся сосуда: чем больше давления в одном, тем выше уровень жидкости в другом". Практически во всех крупных городах, где мы гастролировали, среди зрителей было много земляков. Всюду нас приглашали в гости, таким образом мы за пару месяцев имели возможность познакомиться с жизнью разнообразных русскоязычных общин. Довольно интересно их сравнивать, чтобы понять, как развивается организм общины, какие существуют этапы эволюции и геоисторические особенности. Как именно происходит общение, какие существуют формы взаимопомощи, услуг, способы проведения досуга? Каковы негативные явления и в чем их корни?

В Лас-Вегасе, например, очень молодая община. Там пока вообще мало русских. Первые появились в восьмидесятых годах, когда начали оставаться наши артисты. Сейчас есть мелкие семейные междусобойчики, один магазин с "русской колбасой" и видеопрокатом. Отсутствуют газеты, детские кружки, клубы. Тамошние обитатели пока только мечтают все это создать (особенно мамаши с детьми. Впрочем, растить детей в таком злачном месте – странная затея). Особенности города делают работающих там людей (во всяком случае тех, кто занят в шоу-бизнесе) весьма самодостаточными. Один приятель признался, что Лас-Вегас сам по себе заряжает. Адреналин людей, приезжающих за легкой наживой, предвкушение выигрыша наэлектризовывают атмосферу сильнее, чем тысячи огней всех казино. "Это круче, чем кайф от "колес". Бывают и веселые, и трагические истории. Кина не надо, как увлекательно. Развитие диаспоры? Не интересует". В этом смысле безнадежнее только Сингапур. Город-сад. Мечта из будущего. Прожив там полтора месяца в 2002 году, я испытала настоящий шок. С трудом обнаруженный "местный" русский, работавший в престижном заведении, растолковал нам: не то что диаспоры, – даже никаких контактов с другими русскими нет. Слишком мал процент белых, вообще допущенных в эту страну-город. "Оседать насовсем? Нет, увольте, в данном месте чересчур строго с разными "Ты должен" и "Запрещено". Не за тем ехали. Уж лучше в Лас-Вегас". Противоположные примеры – Париж, Нью-Йорк, Сан-Франциско, Торонто. Скажем, в Торонто (в диаспоре – порядка 350 тысяч человек) есть громадный русскоязычный район с массой продуктовых и книжных магазинов, где вывески на кириллице, автошколы, рестораны, детские сады, художественные галереи и так далее. За право организации концертов поп-звезд из России конкурируют несколько продюсеров. Если в диаспоре произошло какое-то событие – тут как тут наш корреспондент с видеокамерой, и в ближайших русских ТВ-новостях извольте посмотреть хронику. Проблемы со сдачей на автомобильные права? Снять жилье? – Откройте газету "Объявления". Брачные знакомства? – Звоните в бюро "Светлана", а проще того – откройте сайт про русское Торонто, зайдите в форум. Все можно. Кстати, любопытно, как в отдаленном г. Перте на западе Австралии спонтанно возникло целое сообщество наших соотечественниц из уездного городишки N-ск, в котором процветает некое брачное агентство, наладившее прямую поставку ядреных невест снулым австралийским парням. Получив через пару лет замужества новое гражданство, дамы разводились и превращались в кумушек, активно участвующих в жизни русской диаспоры. Теперь там имеется студия бальных танцев, проводятся традиционные новогодние балы, благотворительные обеды в приходе щедрого отца Сергия, есть народный хор, детская воскресная школа и студия песни и пляски. Но ни в Азии, ни в Австралии, ни в Канаде мне пока не приходилось встречать активно работающего сколь-нибудь крупного русского центра с единым офисом и финансовым фондом, с инфраструктурой правовой и социальной помощи прибывающим эмигрантам, как, например, у еврейских общин с их громадными культурно-спортивными центрами, с курсами бесплатных уроков языка для начинающих, профсеминарами, клубами досуга и системой обеспечения жильем малоимущих. Вместо помощи наивный русский эмигрант запросто может оказаться в кабале у плохих дядек, которые с помощью радушных объявлений в газете зазывают поработать на своих предприятиях всех не владеющих иностранными языками новоприбывших лохов. Кроме того, прискорбно, что существующие пласты русских эмигрантов (по временным эпохам) практически герметичны или очень мало пересекаются. Даже в небольшой по размеру диаспоре в Новой Зеландии параллельно сосуществуют: люди из первой волны, добиравшиеся через Китай или Индию; те, кто был заброшен судьбой в послевоенные годы; диссиденты и беглецы из-под железного занавеса; те, кто сорвался из перестроечной России, как только стало можно выехать; новые русские, вывезшие постперестроечные шальные деньги; "независимые" профессионалы, уехавшие работать и надеющиеся устроить лучшую жизнь для себя и своих детей. Слишком разнятся не только причины эмигрирования, но также моральные ценности и мировоззрение в целом. Поляки, украинцы, греки, китайцы и многие другие народности держатся в эмиграции сплоченно, среди них сильна идея сохранения национального самосознания, гордость за свои исторические корни, верность традициям, а как следствие – мощная поддержка новоприбывающих и централизованные усилия по созданию влиятельной и сильной городской общины, чего нельзя сказать о русских сегодня. Разобщенность среди русскоязычных нынешних эмигрантов – большая проблема. Понятно, что сталинский геноцид и коллективизация даром не прошли. Боюсь, для тех, кто вырос с этим наследием, инерция центробежных сил еще слишком велика, а желание отдавать свои деньги кому-то для создания фондов поддержки эмигрантов – слишком мало. Еще одно соображение: нынешние успешные профессионалы, влившиеся в новую жизнь, в сущности не очень нуждаются в общине, и ассоциировать себя с "русскими" для них необязательно. Хотя они сами очень нужны общине для успешного функционирования, и надо сделать все, чтобы они захотели в ней быть. Показательно, что в том же Торонто с середины 1998 года существует "Ассоциация интеграции выходцев из Восточной Европы и Азии", деятельность которой направлена на всестороннюю помощь группам лиц и объединениям русскоязычной общины. Но призывы проявить милосердие и великодушие, жертвуя в пользу прибывших в Канаду соотечественников, не находят должного отклика. На мой взгляд, узловая проблема – в отсутствии сплоченности общины, главной объединяющей идеи и личности, обладающей как доверием соотечественников, так и мощным авторитетом. Активно работавшие фонды помощи переселенцам, о которых мне доводилось только читать, были созданы эмигрантами первой и второй волны. Так, например, "Толстовский фонд помощи русским беженцам Первой мировой войны и революции" был основан в США в феврале 1939 года по образцу европейского "Комитета помощи русским людям – всем, кто в ней нуждается". С самого начала и до 1979 года его президентом была Александра Толстая, младшая дочь Льва Толстого. Среди основателей фонда – такие люди, как последний императорский посол России в Америке Бахметьев и композитор Рахманинов. Колоссальная деятельность этого фонда по оказанию помощи перемещенным лицам, беженцам и диссидентам (а это были десятки тысяч человек) способствовала приобретению всемирного авторитета и открытию филиалов во многих странах. После смерти Александры Львовны фонд оказался в сложном положении, многие направления работы были свернуты. Сейчас фонд возглавляет Ксения Воеводская. Среди нынешних его программ – поддержка российских детских домов, помощь русским сиротам. В разных странах есть небольшие общины вокруг религиозных конфессий. В Мельбурне, например, сорок лет существует комплекс "Русская деревня" при благотворительной общине св. Иоанна Кронштадтского, которая предоставляет пожилым людям места для ночлега, а также уход за престарелыми больными. Кроме того, батюшка Михаил Протопопов с женой вот уже несколько лет собирает пожертвования в пользу петербургского монастыря Иоанна Кронштадтского и курирует их доставку на место. В будущем предполагается построить и многопрофильный Русский центр. А в основном пока все, что есть в наличии на местах, находится в пределах возможностей одной или нескольких пассионарных личностей. Например, если в далекий Окленд занесло такого человека, как Сергей Пермитин, то дайте только срок, будет вам и белка, будет и свисток, ибо "Русское Общество Новой Зеландии" возглавляет спортсмен, активист, КВНщик и просто душа-человек. Его энергии хватает на руководство клубом с библиотекой и видеопрокатом, ежедневное обновление новостей по бесплатному телефону, еженедельные радиопередачи, организацию гастролей звезд отечественной эстрады, приемов высоких (хоть и нечастых) гостей из Правительства России, курирование вопросов по устройству новоприбывших эмигрантов и праздничные мероприятия. Его там знают все и пока – обоюдно. Живи он в Москве, тратил бы себя на стояние в автомобильных пробках и заурядные разборки в какой-нибудь конторе. А тут: "Когда я приглашаю сюда выступать Юру Шевчука, то это он ведь ко мне в гости приезжает. И я сам показываю ему красивейшую природу островов". Вокруг такого человека, как Сергей, всегда будут играть на гитарах, петь-плясать и весело нести свое бревнышко для костра, греющего всю диаспору. В Сан-Франциско известен Борис Моисеевич Бернштейн, замечательный человек, историк искусства, профессор Таллинского университета. В свои 70 с лишним бодр, активен, обладает великолепной памятью и прикладывает массу сил к просвещению общества. Ведет разнообразные курсы лекций, водит молодежь в музеи пишет и рецензирует книги, Его уровень преподавания абсолютно не поколеблен низкой планкой эмигрантских ожиданий и серостью среднего слушателя лекций. Невозможно также не вспомнить и Париж времен конца 80-х, где Алексей Хвостенко пел свои бесподобные песни всем русским гостям. Туда, к нему на огонек, бывало заезжали "Лицедеи", художники Митьки и иже с ними. К нему, и к Синявскому, и Толстому, и Шагиняну, и многим другим людям, вокруг которых бурлила литературная и художественная жизнь парижского русскоязычного общества. Есть Личность – есть развитие отношений в диаспоре. Нет – ничего не происходит. Каждый влачится сам по себе. И негде обзавестись новыми знакомыми, не у кого спросить совета в самые трудные, первые дни и месяцы на чужбине... Поэтому так важны Интернет-сайты про жизнь общины и газетные издания, а лучше – библиотеки, где говорящий по-русски персонал играет роль бесплатного информбюро (как у "просто Софы" в Денвере, США), спортивные и цирковые школы для детей (как у Олега Кантемирова в Торонто) и прочие клубы по интересам, возникшие исключительно благодаря энтузиастам, за что им громадное спасибо.