Самая твердая валюта

К десятилетию начала приднестровского конфликта

19 июня самопровозглашенная Приднестровская Молдавская Республика торжественно отмечала десятилетие со дня начала войны. Никто здесь не называет по-другому события 1992 года, когда молдавские вооруженные формирования предприняли попытку силой раздавить государство, образованное теми, кто не пожелал насильственно "воссоединяться" с Румынией, на чем настаивало тогдашнее националистическое руководство Молдавии. Этот день – День скорби, официальная дата Приднестровья. Повсюду – приспущенные государственные флаги с черными лентами да горы цветов у крестов и памятников с фотографиями погибших защитников ПМР. Утром сотни тираспольчан возложили венки на мемориале памяти погибших в центре приднестровской столицы, и на автобусах и троллейбусах отправились в Бендеры, где проходили основные торжественные мероприятия. На площади Освобождения возле здания горисполкома, на фронтоне которого и сейчас заметны следы от снарядов и пуль, собрались горожане и гости Бендер. Начался траурный митинг, на котором выступили участники событий десятилетней давности, вдовы погибших, представители городской администрации и президент Приднестровья Игорь Смирнов. То и дело кто-то в толпе смахивал набежавшие слезы, практически каждый держал в руках ромашки, розы или гвоздики. Слова скорби и боли перемежались проклятиями тем, по чьей вине погибло и стало инвалидами столько людей. "Мирный диалог снова в кризисе. Война против Приднестровья не закончена – из языковой сферы она переместилась в социально-экономическую и геополитическую", – сказал И.Смирнов. Прошедшее с тех трагических событий десятилетие, в течение которого с переменным успехом продолжался переговорный процесс между Тирасполем и Кишиневом, доказало, что реализация любых вариантов урегулирования возможна только в случае жестких гарантий невозможности повторения произошедшего в Бендерах со стороны Молдавии. "Прогресс в переговорах получится, лишь когда власти Молдавии окажутся в состоянии осознать новые реалии", – отметил Игорь Смирнов. По его словам, совместное существование Молдавии и Приднестровья возможно только в рамках межгосударственной ассоциации с разветвленной системой правовых гарантий. После его выступления в небо выпустили связки шаров с траурными лентами, по числу послевоенных лет. Когда последняя связка поднялась в воздух, нещадно палившее солнце на несколько минут закрыла маленькая тучка, Бог знает откуда возникшая посреди абсолютно ясного неба. Многие на площади восприняли это как знамение – сама природа как будто сопереживала людям в их горе. По окончании митинга колонна, во главе которой шел президент и все высшее руководство Приднестровья, отправилась к Мемориалу памяти и скорби, сооруженному неподалеку от моста через Днестр. По дороге к ней присоединялось все больше и больше народу. В итоге в поминальной процессии участвовали более десяти тысяч свидетелей и участников бендерской трагедии. У мемориала погибшим, где в почетном карауле стояли военнослужащие приднестровской армии, легли тысячи цветов. Настроение людей, пришедших помянуть земляков, не оставляло сомнений в том, что о силовом варианте урегулирования приднестровского конфликта, идея чего в последнее время вновь циркулирует в правительственных кругах Молдавии, не может быть и речи. Они заплатили за независимость "самой страшной, самой твердой в мире валютой", и ни в коем случае не желая повторения происшедшего – это было лейтмотивом всех выступлений – готовы до конца отстаивать ее с оружием в руках. Бендерские события совпадают по времени со школьными выпускными вечерами. Местное телевидение, разговаривая с юношами и девушками, вступающими во взрослую жизнь, спрашивало, что они сделают, если Молдавия предпримет новую попытку силового захвата Приднестровья. Заметно волнуясь, ребята говорили одно: они постараются быть достойными своих сверстников и старших товарищей, погибших за право говорить на родном языке. Их искренность не подлежит сомнению. Такие настроения характерны для всего Левого берега. Именно поэтому любые предложения посредников, в той или иной мере предполагающие возвращение Приднестровья под юрисдикцию Правого берега, могут быть реализованы лишь ценой еще более масштабного, чем в 1992 г., кровопролития. События Дня скорби ясно дают понять, что Приднестровцы ни при каких обстоятельствах не собираются именоваться молдаванами. На этом фоне всенародного патриотического подъема, не ощутить который не смог бы даже самый циничный политик, нерешительность МИДа России, так и не открывшего в Тирасполе долгожданное консульство, особенно непонятна. Ситуацию, когда у сорока из ста тысяч приднестровцев, имеющих российское гражданство, отсутствует паспорт РФ, что автоматически делает их невыездными, никак нельзя назвать нормальной. И это при том, что получить гражданство исторической Родины хотят еще как минимум столько же из шестисот тысяч жителей Левого берега. При этом Киев готов раздавать в ПМР украинские паспорта хоть пачками (сейчас их имеют около 15 тысяч приднестровцев). Большинство левобережцев пока думают, но жить без основного документа, удостоверяющего личность, они все-таки не могут. Пора задуматься и России: своими действиями, вернее, бездействием, Москва подталкивает Приднестровье к созданию и использованию собственных схем сохранения государственности и решения молдавско-приднестровского конфликта, далеко не всегда соответствующих национальным интересам РФ.