"Серый кардинал" Горбачёва

Гость Риги признался в том, что и на нем лежит часть вины за развал Советского Союза

"Серым кардиналом" при первом и последнем президенте СССР Михаиле Горбачеве называли его референта Георгия Пряхина. На днях 65–летний бывший высокопоставленный политический функционер побывал в Риге на встрече, которую организовал международный медиаклуб "Формат–А3". Рассказал о том, что в свое время 12 лет отработал в газете "Комсомольская правда", затем — заместителем председателя Гостелерадио СССР. Со временем перешел на идеологическую работу: в годы перестройки работал в ЦК КПСС и отвечал за работу со СМИ. А еще он был соавтором Раисы Максимовны Горбачевой по книге "Я надеюсь".

Чернобыль ударил по Раисе Максимовне

— Первая леди, как известно, всегда неотступно следовала за мужем, постоянно высказывая свое мнение, — рассказал Георгий Владимирович. — И вот было решено издать под одной обложкой ее многочисленные интервью. Чтобы она стала еще ближе к народу. Поначалу за книгу взялся писатель–фронтовик Владимир Карпов — главный редактор очень популярного в ту пору журнала "Новый мир". Но потом Раиса Максимовна вдруг отказалась от его услуг. После чего вызвала меня и предложила выступить в качестве ее соавтора. На этой почве Владимир Васильевич очень сильно на меня обиделся.

Ведь это он печатал мои вещи в "Новом мире". Ситуация сложилась крайне неловкая. Я даже написал ему письмо с объяснениями. Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы изложить слова Раисы Максимовны человеческим языком. Возникали большие споры. Это была своя отдельная драма. Я хотел, чтобы язык был максимально разговорным. Говорил Раисе Максимовне, что она отвечает слишком правильно, академически. В общем, по–преподавательски. "Не надо так!" — убеждал я ее. Но она парировала в том смысле, что никто не поверит, что она так могла выразиться.

Тем не менее в конце концов согласилась, чтобы я ее "переводил", то есть переделывал на простой лад, чтобы быть более понятной советскому народу. Уже тогда вокруг говорили, что, может быть, это ошибка Горбачева, что он везде берет супругу с собой. Откровенно говоря, я тоже так считал. Уж слишком ее было много. Везде и всюду. С Раисой Максимовной Горбачев даже побывал в Чернобыле вскоре после аварии. Хотя, как известно, атомная станция фонит до сих пор. А представляете, какое излучение было в самом начале! Раиса Максимовна вместе с мужем посетила и четвертый энергоблок. Мне почему–то кажется, что свой лейкоз она подхватила именно там…

Сладкая жизнь

— Наверное, очень выгодно работать на первую леди? Если не секрет, сколько вы получили за книгу?

— Гонорар по тем временам был действительно огромным. На эти деньги я собрал всех своих детей, взял жену и мы отправились первым классом в Рим. Жили в шикарной гостинице в просторном номере улучшенной планировки. Мои детки умудрились разбить дорогую люстру. Я испугался. Но хозяин был доволен: он сказали, что для него я — лучшая реклама. Помощник самого Горбачева! И простил все шалости. Нашей переводчицей была Клаудия Сульяна — последняя любовь режиссера Федерико Феллини, который умер в 1993 году.

Итальянская красавица показывала нам город с его многочисленными достопримечательностями, водила по очень интересным местам. Понятное дело, у нее все было схвачено. Были связи и на телевидении. Она сразу сообщила знакомым журналистам, что в столицу Италии приехал помощник Горбачева. Вскоре к отелю прибыли многочисленные телевизионщики. Собралась огромная толпа. Интервью со мной показывали в прямом эфире. А поскольку в четверг на одном канале должно состояться ток–шоу, мне предложили остаться. Обещали заплатить за участие 20 тысяч долларов США. Такая приличная сумма всегда греет душу… Но пришлось возвращаться в Москву.

Мягкотелый президент

— Сегодня многие не любят Горбачева. Да что там говорить — откровенно ненавидят. Хотя внешне он кажется таким мягким, приятным, обаятельным.

— В том–то все и дело! Он невероятно преувеличивал свое обаяние и влияние на людей. Я вместе с ними был во многих поездках. Скажем, в Вильнюсе — еще до кровавых событий у телевизионной башни. Мы тогда встречались с Витаутасом Ландсбергисом. Я наблюдал, как Горбачева встречали в Литве. Когда он прибыл в аэропорт Вильнюса, ни у кого из литовских товарищей не было цветов. Согласитесь, весьма показательно. Единственный букетик из трех цветов был подарен Раисе Максимовне. Да и то этот букетик преподнесла Казимира Прунскене. Видимо, из женской солидарности.

Хотя вокруг стояла толпа мужиков. И ни у кого не было цветочка! Но Горбачев ничего не понимал. Он не чувствовал, как к нему настроены окружающие. В Вильнюсе он чуть ли не на каждом углу требовал останавливать машину. Он хотел обратиться к людям, пообщаться с ними, рассказать о гласности и перестройке. Думал, что своим обаянием и некоей южной велеречивостью сможет преодолеть любую враждебность. Он был уверен, что своими человеческими качествами переломит весь ход развития событий. К сожалению, он ошибался. Ошибок тогда было много.

Помню, когда мы были в Киеве, толпа постоянно кричала: "Щербицкого вон на пенсию!" Вроде бы такое простое решение. Народу в Киеве казалось, что стоит только убрать ненавистного первого секретаря ЦК КП Украины, и все пойдет как по маслу. В Армении случился и вовсе настоящий шабаш, когда все кричали о том, что нужно закрыть атомную станцию. Увы, и тогда по этому вопросу не было принято волевого решения. Власть в очередной раз показала свою слабость.

Прошли годы, и теперь всем понятно, что единственное, что сегодня кормит и поит Ереван, это именно армянская атомная станция. Они ее после сами и восстановили. Из–за преувеличения своего человеческого обаяния Михаил Сергеевич Горбачев упускал и другие очень важные моменты. Он многое недоглядел и пропустил. Как в ту пору вообще принимались решения? Помню, как за Горбачевым бежал первый секретарь ЦК Коммунистической партии Узбекской ССР Ислам Каримов, который в 1990 году стал президентом Узбекистана. И это при живом президенте СССР!

Михаил Сергеевич тогда очень спешил в буфет после заседания Верховного Совета СССР. Наконец, Горбачев, которого Каримов в очередной раз дернул на полу пиджака, остановился. Мол, чего тебе? "Знаете, меня на родине хотят назвать президентом!" Горбачев ему ответил по–простому (он любил так говорить, чтобы быть близким к народу): "Ну и хрен с ними. Как хотят, пусть так и называют!" Так, на ходу, на бегу, человек получил звание президента. Конечно, Каримов потом всем говорил, что это разрешение самого Горбачева. Представляете, если бы в Америке какой–нибудь губернатор захотел стать президентом своего штата! Вот так, на ходу, на бегу многое тогда делалось.

Двойной развал

— Многие считают, что в 1917 году Российская империя развалилась из–за слабого царя Николая Второго. Получается, в 1991 году история повторилась.

— Знаете, я бы не стал совершенно демонизировать Горбачева. Потому что многие процессы стали уже почти неуправляемыми…

— А еще говорят, что Михаил Сергеевич был марионеткой в руках американцев.

— Конечно, внешнее влияние было велико. В 1989–90 годах баррель нефти стоил 7–9 долларов США. Хотя до этого он так мало никогда не стоил. Почему? Получается, Буш с одной стороны обнимал Горбачева, а с другой всаживал ему нож в спину по самую рукоятку. Говорят, что это была договоренность с королем Саудовской Аравии и другими крутыми экспортерами нефти. Ведь на чем в ту пору держался Советский Союз? На том же, на чем сегодня держится и Россия. На нефтедолларах!

— Насколько я понимаю, вас "ушли" с должности референта Горбачева?

— Помните, я рассказывал о поездке в Рим? Любовница Федерико Феллини собрала телевизионщиков в отеле. Когда я отвечал на их вопросы, то бросил роковую для себя фразу о том, что в Беловежской Пуще не хватает только роты почетного караула. Об этих своих словах я не раз сильно пожалел. Одному богу известно, как они дошли до Москвы. Могу только догадываться, каким образом их передали… Обычно люди жалеют о том, чего они не сказали в своей жизни, а я, наверное, до конца жизни буду сожалеть о том, что бросил ту фразу.

Когда вернулся в Москву, меня той же ночью вызвал к себе Горбачев и предложил перейти на должность директора издательства. Я у него только спросил: "Почему ночью?" Потом, когда развалился СССР, а я продолжал работать в издательстве, ко мне валом повалили мои бывшие коллеги по партии с разоблачительными книгами о Горбачеве. В этих рукописях, несомненно, была правда. Но, знаете, я ни одну из них так и не напечатал. Хотя среди авторов были и мои земляки со Ставрополья, которые проработали с Михаилом Сергеевичем намного больше, чем я.

Но найдите корсиканца, который напишет разоблачительную книгу о Наполеоне! Кем бы вы были, если бы не Горбачев?! Кто вас тащил к нему работать? Вы ведь знали, что это за человек. Так почему тогда не отказались? Все сильны задним числом. Я считаю так: поливать своего бывшего начальника — не мужское качество. Так, как это сделал, например, Коржаков о Ельцине. Поэтому я ничего не пишу. Никаких воспоминаний. Могу лишь высказать свое субъективное мнение в интервью. Но не более того.

Дудаева можно было задобрить

— Вы сейчас общаетесь с Горбачевым?

— Редко. Он сильно болеет. Ему сделали операцию на сонной артерии. Последний раз мы с ним встретились на его 80–летии. Он стоял совсем один. Дочь общалась с молодежью. Когда я к нему подошел, он задал вопрос: "Один? А где твоя жена?" Я ему ответил: "Жена, слава богу, пока еще со мной". После чего он, вздохнув, произнес: "А у меня такое ощущение, что я живу за того парня…" Эти слова я хорошо запомнил.

— Из ваших слов получается, что развал СССР произошел в основном по недомыслию Горбачева, который преувеличивал свою роль. Но разве вокруг него не было советников? Вы ведь тоже могли, как референт, подсказать, к чему может привести его недомыслие.

— Знаете, один очень известный политический деятель как–то заглянул в ресторан в окружении своей команды. Тут же подбежал официант с вопросом: "Что будете?". Политический деятель ответил: "Мясо!" Официант решил уточнить: "А овощи?" На что получил такой ответ: "Овощи тоже будут мясо!" Вот вам пример типичного отношения высокопоставленного начальника к своему окружению. Помню, у нас было узкое заседание с участием Горбачева, Александра Яковлева и нескольких помощников. И я в том числе присутствовал. Обсуждался вопрос, что делать с Джохаром Дудаевым.

Он как раз стал командиром стратегической тяжелой бомбардировочной дивизии в Тарту. Конечно, этот представитель чеченского народа очень высоко поднялся: дослужился в военно–воздушных силах до звания генерал–майора авиации! Когда очередь дошла до меня, я на полном серьезе предложил: "Нужно назначить Дудаева заместителем министра обороны СССР по тылу". И обосновал свое мнение: мол, представляете, товарищи, что значит дать чеченцу вместо одной звезды три и посадить его в красивый кабинет. Точка — вопрос с Чечней однозначно был бы решен! Однако Горбачев категорически отказался даже разговаривать с Дудаевым.

Михаил Сергеевич сказал по–народному очень жестко: "Я с ним на одном гектаре не сяду…" Вот его дословные слова. Проблема власти времен Горбачева заключалась еще и в сильной борьбе между славянофилами и западниками. Расколот был даже сам ЦК КПСС. Одна группа примкнула к Егору Лигачеву, другая пошла за Александром Яковлевым. Хотя я считаю, что существуют фундаментальные вещи, которые нужно решать своим волевым решением только одному человеку. А если коллективно обсуждать, как выдергивать зуб, то появится столько предложений и соображений, что в итоге больной так и останется лежать в кресле.

— Выходит, в развале СССР все же виноват Горбачев?

— В конечном итоге вина за развал Советского Союза лежит на всех нас, кто тогда работал в ЦК КПСС, в том числе и на мне. Однако, безусловно, самая большая вина лежит на главном руководителе. Ведь кем стали все остальные? Гришин вообще умер в очереди за пенсией. Я не знаю никого, кто бы высоко поднялся или чьи дети превратились хотя бы в миллионеров или, если говорить круче, в миллиардеров.

Мы иногда встречаемся с Егором Лигачевым. Кстати, моего внука так зовут. Как и его. Два Егорки. Сегодня это редкое имя. Знаете, после развала СССР я почти не ездил по так называемым независимым странам. У меня душа не лежит. Стал ездить недавно, да и то по делам издательства. А так — душа не лежит, — вздохнул Георгий Пряхин, которому, как и Горбачеву, придется нести свой тяжкий крест "сообщника по развалу СССР" до конца жизни.