Современные игры с Гоголем

Премьера в Вильнюсе

На сцене Русского драматического театра в Вильнюсе уже два месяца с полным аншлагом идет премьера спектакля "Женитьба" Н.В. Гоголя в постановке молодого режиссера из Санкт-Петербурга Андрея Черпина. Наконец, Русский театр ожил, в него пришел зритель. В пустом полутемном зале сидели накануне премьеры режиссер со впалыми щеками, жена его в домашних тапочках и журналист. Беседа поднималась с дымком сигареты аж до парадной выключенной люстры и выше, достигая сфер духовных. В это время музыканты, отыграв свое, защелкивали футляры, в глубине сцены пожилая работница в унылом синем халате покрывала остро пахнущим лаком свиные рыла, бутафорские, конечно, чтоб блестели завтра во всем великолепии. "Все остальное шлифовать уже поздно", – устало пошутил режиссер. И было в этом что-то очень гоголевское: кому – о высоком, а кому и рыла чистить! Из столицы российского духа, Питера, в столицу Литвы приехал молодой режиссер с неудобной для запоминания фамилией – Черпин – ставить Женитьбу" Н.В. Гоголя. С Николаем Васильевичем предпочел на "Вы" – название не изменил, текст почти не тронул. То, что с ним только так и можно, понял, когда сел в 13-й вагон поезда и прибыл впервые в Вильнюс 13 октября по адресу Басанавичяус, 13. Так начались игры с великим магом труппы театра русской драмы, завершившиеся премьерой в последние выходные января 2004 года. Репетиции шли два с половиной месяца. По счастливой договоренности директора театра – Татьяны Ринкявичене и преподавателя Санкт-Петербургской академии театрального искусства Геннадия Тростянецкого, учеником которого и является Андрей Черпин, и затеялся этот эксперимент. Питерцы, высаживаясь десантом из ставшего любимым 13-го вагона, собрали, что и говорить, пеструю компанию. Сам тридцатилетний режиссер, приехавший покорять Питер лет десять назад, сменил немало занятий, далеко не самых приятных и легких, однако влюбился в этот город и говорит об уникальности его воздуха для творческого человека. Вильнюс заворожил его покоем, умиротворенностью, прогулки по Старому городу с непременным посещением кафе с камином стали чем-то необходимым. Прибыла и жена, просто Вера, профессиональный филолог, переводчик с норвежского, умеющая не есть, не спать в таких вот "походах в искусство" и великолепно исполнять танец живота, как и положено женщине, следующей тенью за "господином своим". Художники Маша Лукка и Александр Мохов придумали мир, в котором героям Гоголя живется удобно и комфортно. Композитор Николай Морозов, "тяжелая артиллерия", выписанная из знаменитого БДТ им. Товстоногова, счастлив, что его идеи в спектакле помогли воплотить юные музыканты из школы искусств Чюрлениса. "Немножко – лев, немножко – кошка" – это о режиссере. Его впалые щеки – это отнюдь не метафора. "Уставал так к вечеру, что щеки прилипали к зубам", – сознается Андрей. По гороскопу он Лев, и микрофон, усталый, клеенный изолентой, который ему заботливо подкладывал ассистент на репетициях, так и оставался лежать на стульчике за ненадобностью. Режиссер кричал-рычал, актеры поначалу пугались. Впрочем, хищник скоро превращался в кошку и тогда он внимательно выслушивал замечания и советы всех, и что важно, принимал. Не питерский сноб, а типичный худющий студент-очкарик, в свитере, заменяющем пальто, таскающий с собой кожаный портфель, из которого ничего не вынималось, все решили, что для солидности... Режиссер пересказал поразительно легкую и пронзительно глубокую житейскую историю на вечную тему – как захотелось перезревшей девице замуж и непременно за дворянина. Главное действующее лицо, пожалуй, дом, тусклый, с темными углами, который, вот, уж, верно, осточертел его обитателям! Тяжелая, громадная дверь в нем открывается крайне редко, а если распахивается, то в возникающий проем устремляются самые вожделенные мечты: полощется бескрайнее море или играет красками заманчивая даль... Никакой мебели, комодов, занавесей, атрибутов той эпохи. Что ж комоды! Давно истлели или превратились в антиквариат. Осталось нечто поважнее. Никаких локонов и вычурных глупостей на голове у купеческой дочки. Современная девица (озорная, очаровательная Анжела Бизунович) в розовой пижаме скачет себе по сцене. А вот в валенки своих героев режиссер нарядил, не смог удержаться! Невеста в воздушном платье и тетка ейная, в парчовых оборках, а из-под них – тупые носы! Косолапят, ступают бесшумно... Тяжеловесный, исконный, карикатурный "а ля – рюс" подчеркивает атмосферу купеческого затхлого дома, который так напоминала автору огромная Россия. Тогдашняя, конечно. А вот столы на колесиках, металлические, гремящие, мобильные как носилки, холодные как в операционной, стремительно врывающиеся в действие, как и перемены в нашу жизнь – ход, позаимствованный, подсмотренный Черпиным у любимого Някрошюса. На столе выкатывают на обозрение невесту, на нем же ей доставляет жениха неугомонный Иван Кузьмич (Александр Агарков), как гуся на подносе, так же брюшком и лапками вверх. Был неженат, и вдруг почему-то женат? – момент перехода поистине драматический для всякого холостяка. Подколесин (Сергей Зиновьев) верно и завяз бы в раздумьях на всю жизнь, да помогает друг, из иного типа мужчин, которые на вопрос, почему надо непременно жениться, отвечают – а как же иначе, ведь уже и обед заказан, и официанты ждут! Блистательная работа Леокадии Дабужинскайте, помощника режиссера по сценическому движению, помогает читать замысел драматурга и режиссера легко, весело. Бедная девочка на смотрины из валенок впрыгнула в пуанты и уж так носочки выворачивает, чтоб понравиться! Не приходилось ли и нам так же примеривать позы, порой самые нелепейшие и неудобные? Так, что потом долго ноет спина и "что-то" еще внутри. "Глобус в авоське" – вот что такое нынче – наша душа-то! Таскаемся с ней неприкаянной, бесполезной. В самом деле, несешь кейс или продуктовый набор, хоть и тяжело, но солидно как-то. А про груз душевный – просто даже как-то не пристало нынче приличному человеку. Да чтобы трезвому?! Жалко Балтазара Балтазарыча (Эдуард Мурашов, на мой взгляд, сыгравший самую сильную сцену в спектакле) никчемного, с "петушьей ногой", в истрепанном мундире, в 17-й раз отвергнутого молодым "розанчиком" и уволакивающего в пустынную нору тот самый глобус в авоське – долю свою, никому не посвященную и никому не нужные рассказы про дали невиданные и море, огромное как небо... Еще жальче нас, волокущих свою душу, как стеклотару в авоське, кому бы сдать? Психоаналитику, советует кто-то. Так для этого деньги нужны. А "Балтазара Балтазарыча" я видела в позднем простуженном троллейбусе в день прошлогоднего Святого Валентина. Такой же потрепанный, но с наклеенным сердечком на щеке, разговорчивый дедушка... Замечательная премьерная лихорадка завершилась первым успешным показом зрителю. Частые, и хочется верить, удачные премьеры, добавляющие "свежую кровь" в репертуар театра, работа постоянной труппы с приезжими мастерами (почему бы и нет, говорят же, со стороны виднее!). Подрастающая молодая смена из Литовской музыкальной академии, обучающаяся в группе с русским языком преподавания и уже поставившая на сцене Русского театра "До третьих петухов" по В.Шукшину. Поддержка расширяющегося круга друзей театра – кроме средств на постановку спектакля, выделенных Министерством культуры Литвы, – все это внушает надежду на хорошие перспективы Русского драматического театра в Вильнюсе. Видеозапись спектакля Андрей Черпин увез в Питер – сдавать экзамен своему Мастеру. Хочется верить, что это многое, но не единственное, что он увозит из Вильнюса. Авось, приедет еще непременно 13-го... А нам осталось действо, прекрасное, живое. Зрителя, ищущего историю веселую, занятную, приглашаем на "Женитьбу" тоже. Поверьте, Николай Васильевич знатный был искусник. Авось, и вам угодит!