Свершилось! Украинский фильм удостоен «Оскара»

«Поганеньке, але своє»

Оказывается, есть на Украине свой Город мечты. Именно так (Dream Town) называется крупный торгово-развлекательный центр на киевской Оболони. А чтобы намек на американский Город грез (он же Город ангелов, или Лос-Анджелес) был еще прозрачнее, в ТРЦ завели свой «Оскар» — одноименный со знаменитым кинопризом кинотеатр.

Холл здесь украшен шеренгами гипсовых золоченых «Оскаров» в человеческий рост. Вот здесь-то 17 января с. г. и состоялся предпремьерный пресс-показ долгожданного фильма Михаила Ильенко «ТотКтоПрошелСквозьОгонь». Антураж кинотеатра, насквозь пропитанный голливудско-оскаровской символикой, и безудержные самовосхваления авторов картины на пресс-конференции не оставляли сомнений: они всерьез нацелены на приз Американской киноакадемии. Увы, на мой взгляд, зрелище получилось скорее жалобным, чем триумфальным...

Сеанс задержали на полчаса, и все это время на экран проецировался сюрреалистический постер фильма в окружении множественных логотипов «Оскара». И только внизу мелко-мелко следовало уточнение — «кинотеатр». Вот в этом качестве и удостоилась «Оскара» новая картина Михаила Ильенко, которая полгода тому назад еще в недоделанном виде умудрилась получить Гран-при Киевского МКФ. Ах, как это по-нашенски, по-украински! По блату, приблизительно, показательно и с долей блефа, выдаваемого за поэтическую гиперболу.

Наконец перед публикой и десятком телекамер появился весьма импозантный и нарядный (смокинг с бабочкой) Михаил Ильенко — будто пришел он вовсе не на рядовой пресс-показ, а на ту самую знаменитую голливудскую церемонию. Режиссер пафосно повел речь о трудностях съемок, длившихся около четырех лет. И впрямь знаменательное событие: фильм, затевавшийся еще в 2004 г. как плакат трансконтинентального величия национального духа, «оранжевым» Минкультом финансировался крайне плохо и был нынче дотянут до премьеры только благодаря приходу к власти «регионалов». Не правда ли, характерная преемственность идей и затей?

И снова: нестыковки, несуразицы, накладки, подыгрыш «своим» только за то, что они «свои». Как роль индианки ТеньЛасточки в исполнении Иванны Ильенко в фильме собственного отца. И все это на наших глазах преобразуется из хронических оргмелочей в фактуру художественной ткани.

Типичная индианка Украины - Иванна Ильенко в «ТoмКто...»

Скажем, в пресс-релизе жанр ленты определен как «романтическая баллада», в цветной рекламке — как «приключенческая мелодрама», а на сайте фильма в Википедии просто — «приключения». Из всех упомянутых определений налицо окажется только мелодрама. Ну не считать же «приключениями» несколько эпизодов компьютерного воздушного боя, кадры с деятельностью НКВД и бредовыми «видениями» отдельных персонажей? Да и сцены в якобы советском концлагере и в поселке липовых «ирокезов» приключенческими счесть затруднительно. Впрочем... В известном смысле любой бред можно рассматривать как своего рода приключение сознания.

ДивлюсьЯнаНебоТайДумкуГадаю: на кой?

В основу своего долговынашиваемого сюжета Михаил Ильенко положил явную «байку», выдаваемую за документальный факт. Дескать, однажды после войны советский летчик, Герой Советского Союза бежал из сталинского концлагеря... прямиком в США. И там чистокровный украинец Иван Иванович Даценко якобы выбился в люди — стал вождем племени ирокезов. О фактической несостоятельности всей этой истории можно прочитать в сети в материале Володи Моргана из газеты «Монреаль-Торонто» (№11(241) от 6.06.2007 г. См.: Проза.ру и Проза.ру). Но разве нашему «патриотическому» воображению можно помешать витать там, где его левой ноге угодно? Вот пусть историки и занимаются выяснением степени достоверности этой легенды. А мы, считающие, что автор-художник совершенно свободен как в выборе фактов, так и в измышлении любого сюжета, займемся только художественно-кинематографическими аспектами того, что получилось на экране. Ибо даже в фантазийной истории должна быть некая внутренняя целостность, чтобы на нее стоило тратить время досточтимой публике.

Например, для любой киновещи, ввиду ее фотографической природы, достоверность разного рода фактур, мотиваций и деталей важна гораздо больше, чем вероятность всего действия в целом. Скажем, когда в застенках НКВД и на стойбище ирокезов персонажи ходят в идеально чистеньких и выглаженных одеждах — это эстетическая ложь вне зависимости от степени вероятия превращения Героя Советского Союза в вождя индейцев. И когда, уже «став ирокезом», главный герой фильма в быту носит на повседневной ковбойке Золотую Звезду Героя — это тоже фальшивка. И т. д. и т. п. Нелепицы подчас вызывали у журналистской публики громкий иронический смех, но в финале просмотра все равно зазвучали аплодисменты. И от них веяло уже культурологической драмой.

Итак, налицо избитые эстетические критерии и шкалы, испорченный вкус даже внутри какого-никакого нашего киноэкспертного сообщества, не говоря о массовой аудитории. Налицо уже ставшее рефлекторным желание поддержать свое, украинское, каким бы беспомощным и «недоладним» оно ни получилось. «Поганеньке, але своє» — привычная формула любого застоя, но никуда не годная «мудрость» в качестве девиза развития. Между тем отнюдь не на эстетику, а на идеологические цели своей новой работы упирал режиссер Михаил Ильенко, на словах объяснивший журналистам, что «ТимХто...» он имел в виду противостоять упадническому «чернушному» кино, которое заполонило наши экраны.

«Оселедець» как «ирокез»

Единственный кадр натуральной Америки. Но здесь ирокезы никогда не жили...

Создать позитивный образ национального героя, активно действующего на широком планетарном поприще, а не в рамках привычной для украинца хуторянской замкнутости, — такой, помнится, была и главная идейная задача давней еще практически советской работы Михаила Ильенко «Фуджоу» (1993). Нынешний «ТойХто...» волею автора начинается с самоаллюзии — долгого плана наитивистской живописи из «Фуджоу». Вне сомнений, это читается как заявка на продолжение спустя почти 20 лет все той же темы. Но если в «Фуджоу» спасали юмор и самоирония, то в квазииндейской истории «ТойХто...» царствует томительная патетика.

Вялая романтическая история про соперничество за любовь милой Любы Каримовой (с намеком на репрессированных «караимов» и Крым-«Караим») двух парней — будущего ирокеза Ивана Додоки (Дмитрий Линартович) и энкаведиста Степана Шулики (Виталий Линецкий), видимо, призвана как-то по-человечески утеплить голую «патриотику» авторского замысла. И надо поздравить сценаристов Дениса Замрия и Константина Коновалова, которым вместе с Михаилом Ильенко в «ТомуХто...» нередко на самом деле удается нажать на слезные железы дамской части аудитории, прекрасно для того тренированной телевизионным «мылом». Однако это все равно не вносит в действие картины драматургии в доподлинном смысле этого понятия, что имеет в виду борьбу характеров, рождающую свежую авторскую идею-послание.

Здесь есть серия тривиальных политсимволов вроде кадра с детскими воспоминаниями героя о продразверстке и словах отца, прячущего от большевиков зерно и иконы в одной общей «схованке»: «Iкони — це для Бога, а зерно — це для людей». И такие достаточно плоские по мысли идеограммы рассыпаны по фильму Ильенко и скреплены лишь довольно условной канвой соперничества bad guy и good guy за сердце симпатичной дивчины. И за тем — никакой борьбы двух правд! И никакой «третьей» идеи автора. И все! В отсутствие ярких образных и стилевых решений — тоска смертная для мало-мальски мыслящего зрителя.

Единственное «развлечение» скучающей на «ТомХто...» публики — гадание о логике привнесенной в действие индейской экзотики и авторских идейных мотивациях этого хода. Фильм оставляет стойкое ощущение, что для автора превращение советского украинца в индейского вождя (кстати, как такое могло случиться, как раз и не показано) — это лестный для украинского сознания факт. А вот если бы судьба забросила нашего героя-земляка не в Северную Америку, а на Папуа — Новую Гвинею и украинец там точно так же стал предводителем папуасов, не чурающихся, как известно, каннибализма, мы бы гордились торжеством своих национальных начал в глобальных масштабах или нет? Это для зрителя так и остается неизвестным.

Между прочим, ирокезы — одно из самых воинственных и кровожадных индейских племен (по одной из версий перевода названия племени — «настоящие гадюки») — практиковали рабство и кровавые жертвоприношения с ритуальным каннибализмом. Сыграло ли это какую-либо роль в том, что именно такая народность увидела в украинце своего вождя? Или, может быть, значимой оказалась этнографическая перекличка примет «настоящего казака» у ирокезов и украинцев? Ведь первые прославились ритуальной прической мужчины-воина «мохок» — в виде гребня из волос, стоящих на бритой голове вертикально от густой жировой смазки. «Оселедець» запорожца, правда, просто уложен на его голой голове, но символический смысл обеих причесок аналогичен.

«Романтик» Михаил Ильенко никогда прежде не проявлял качеств мыслящего оригинально автора. Вот и в «ТомХто...» он даже близко не подходит к сакраментальному вопросу: а гордились ли свирепые и свободолюбивые ирокезы своим украинским старейшиной-сачемом? Как и почему индейцы увидели в герое-украинце такого же ирокеза, как они сами? Это осталось неведомым как по фактам, так и в фантазиях постановщика. Зато авторы «ТогоХто...» щедро уделяют время сценам украинизации ирокезов занесенным в их края шальным украинцем. Наглядный урок-назидание русскоязычным гражданам Украины?

Cамодел-кино

Дежурный «патриотизм» застит сознание автора «ТогоХто...» как внутри сюжета, так и вне его. Например, Михаил Ильенко со товарищи не раз подчеркивали, что они опять-таки гордятся тем, что их фильм «снят исключительно украинской съемочной группой на украинские средства и силами украинских кинопроизводителей» (из пресс-релиза). Это особенно важно, считает Ильенко, и с ним трудно не согласиться. Ибо еще недавно для цветокоррекции, долби-озвучивания и некоторых спецэффектов приходилось обращаться к зарубежным фирмам. «ТойХто...» триумфально называется первым современным сугубо украинским во всех звеньях фильмом. Между тем и здесь не обошлось без подмухлевки.

Так, DI-DI-колорист компании «Кинотур», работавшей над фильмом, — самый настоящий французский специалист по этому делу — Лоран Жанто. И какая разница, к нему ли в Париж привезли его «украинский заказ» или он сам приехал к нам для той же работы? А прокат 10 копий «ТогоКто...» эксклюзивно взяла на себя фирма с иностранным капиталом «B & H Film Distribution», возглавляемая известным читателям «2000» поляком-украинизатором Богданом Батрухом. Такой ли уж вполне национально независимой в производственном отношении получилась ильенковская сага об украинизированных ирокезах?

Авторы «ТогоКто...» предлагают поверить, что их герой, заброшенный злой судьбиной в далекую Америку, сумел возглавить чужое племя и построить там свою «маленькую Украину». Однако сквозная натурная фальшивость всего действия — к сожалению, а не к счастью, снятого почти исключительно на украинских пленэрах, — не дает нам ни малейшего шанса поверить в эту историю. В кадре — ряженные в индейцев «наши люди». И даже у лошадей в кадре, как когда-то шутил Жванецкий, «наши морды». Неужели из 16 млн. грн., выделенных на картину, не нашлось 20 тыс. грн. для поездки в места проживания реальных ирокезов всего двух человек — оператора с режиссером?

Существенно меньший бюджет имел «Брат-2» Алексея Балабанова, где едва ли не половина фильма снята таким «самодеятельным» образом в США. И никаких сомнений — Америка там настоящая. Это очень важно для сюжета. В украинском «ТомКто..» в кадре не только не видно никакой индейской Америки (актер Алексей Колесников в роли «доукраинского» вождя ирокезов — отдельная песня), но не видно и тех $2 млн., которыми экономное правительство «регионалов» побаловало «патриотичную» грезу о своей трансконтинентальной значимости. Вот и спрашивается: а в коня ли корм? Вариант: в того ли коня?

И только самый первый кадр в «ТомКто...» по-настоящему красив и натурален — его снял «попутно» во время морского путешествия на яхте сам Михаил Ильенко и вставил в свой новый фильм. Это — горный ландшафт где-то на границе Аргентины и Чили. Увидев этот эпизод, можно смело не смотреть остальное. Но опять же: какое отношение имеет пейзаж Южной Америки к делам североамериканского племени ирокезов?