Тихоокеанский вектор безопасности России

Миграционный поток на Дальний Восток нужно усилить за счет соотечественников

Откуда исходит угроза безопасности России? Московские политологи и журналисты скорей всего скажут: от «агрессивного блока НАТО». Или от исламских фундаменталистов. Или от американских «ястребов». Вряд ли кто из них сразу обратит внимание на Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР).

Но именно туда выходят дальневосточные земли России с их несметными минеральными богатствами, крупными городами и хозяйственными объектами, в том числе федерального значения. Да, в этой части России невелика плотность населения, мало там живёт наших сограждан. Но это наши соотечественники! И заботиться о них, как и обо всей территории за Уральским хребтом, мы должны ежедневно и ежечасно.

Этот регион сегодня, как правило, не причисляют к «горячим точкам» планеты. Чаще озабоченность СМИ и политологов вызывают Ближний и Средний Восток, Кавказ, Балканы. В Стратегии национальной безопасности России, принятой год назад, из «горячих точек» АТР обращено внимание только на ситуацию на Корейском полуострове, способную оказывать негативное воздействие на международную обстановку.

Действительно, ситуация на Корейском полуострове, а это непосредственно у наших дальневосточных границ, взрывоопасна и чревата самыми непредсказуемыми последствиями. Мир тут весьма хрупок. Никто не может поручиться, что он не рухнет в результате столкновения двух Корей с вовлечением в конфликт других стран и с использованием оружия массового уничтожения. Российская дипломатия участвует в поисках путей урегулирования корейской проблемы, но пока успокаиваться по этому поводу нет оснований.

Определённое сходство (феномен разделённой нации) можно увидеть в тайваньском вопросе. Вполне закономерно желание Пекина рассматривать остров Тайвань как неотъемлемую часть КНР, да и среди жителей острова достаточно людей, выступающих за воссоединение с материковой частью. Такое решение тайваньской проблемы может произойти вполне гармонично, мирным путём (как это произошло в 1997 году, когда бывшая британская колония Гонконг была возвращена Китаю по принципу «одна страна – две системы»). Но при определённых обстоятельствах попытки присоединить Тайвань к Китаю могут привести к конфликту, в том числе вооружённому, и с участием ряда стран, принадлежащих к Тихоокеанскому бассейну.

Какие ещё угрозы Российскому государству проистекают из АТР? Это распространение в последние годы в странах Юго-Восточной Азии таких опасных явлений, как терроризм и сепаратизм. Их проявление можно было наблюдать совсем недавно в Индонезии, Таиланде, Китае. События в Тибете и Синьцзян-Уйгурском автономном районе не прибавляют стабильности к ситуации на наших границах. Морское пиратство также мешает спокойному судоходству не только у берегов Африки, но и в Тихом океане.

Регион полон нерешённых пограничных вопросов. Взять хотя бы острова Парасельские и Спратли в Южно-Китайском море. В спор об их принадлежности вовлечены, кроме Китая и Вьетнама, ещё как минимум три страны. И некоторым из этих стран Россия продаёт оружие.

По островным территориям в Восточно-Китайском море (Сенкаку) спорят Китай и Япония.

Есть менее известные, но от этого не менее острые споры из-за линии прохождения границы и у других государств Азии.

Конечно, в эти конфликты Россия не вовлечена, в отличие от ситуации с островами Южно-Курильской гряды, которые у нас хочет оспорить Япония. Но это и опаснее, так как на своей границе и на своей территории у нас гораздо больше возможностей для манёвра. А в чужих конфликтах мы в меньшей степени можем влиять на ситуацию.

Мне также могут возразить, что все вышеперечисленные споры регулируются сегодня мирными способами. Да, слава богу, сейчас в регионе господствуют разумное начало и тенденция к сохранению мира и стабильности. Но если в силу изменения ситуации – глобального экономического кризиса, краха политики той или иной партии, стоящей у власти в одном из азиатских государств, кому-то захочется отвлечь недовольство электората маленькой пограничной войной? Тогда мы можем ожидать проблемы и для себя.

Например, наплыв беженцев на нашу территорию. В частности, с Корейского полуострова, если там случится что-то серьёзное, как, впрочем, и с любого другого места в АТР. Пример тому – «люди в лодках», беженцы из Вьетнама, которые во второй половине 70-х годов, после ликвидации сайгонского режима, проникли во многие страны Юго-Восточной Азии и создали для их правительств немало проблем. Почему такой же сценарий не может повториться в случае столкновения правительства и оппозиции в Мьянме?

Говоря о пограничных проблемах, я бы не стал их недооценивать. Нынешнее состояние дел на наших границах с Японией и Китаем, конечно, вряд ли грозит нам в ближайшей перспективе каким-либо серьёзным, тем более вооружённым конфликтом. Но в будущем возможно как полное разрешение этих проблем к обоюдному согласию сторон, так и выдвижение в наш адрес острых претензий. Ведь даже в Китае, в стране, с которой благодаря лидерам двух наших государств у нас дружеские отношения, у определённой части населения сохраняются представления о несправедливом характере нынешнего пограничного размежевания.

Кроме того, приходится всё время помнить, что противники России будут провоцировать и китайцев, и японцев на выдвижение территориальных претензий в наш адрес. Так, небезызвестный Збигнев Бжезинский высказался как-то следующим образом: «Когда вы смотрите на границу между Китаем и Россией, демография и запросы на природные ресурсы таковы, что на карте этой части мира есть что-то едва ли не противоестественное. С одной стороны границы – огромное пространство, столь же большое, как остальная часть Азии, населённое 35 миллионами человек. С другой стороны – остальная часть Азии, населённая тремя с половиной миллиардами человек, полтора миллиарда из которых впечатляюще развиваются, становясь богаче, состоятельней, сильнее, современнее. Это – устойчивая ситуация?» Понятно, какой ответ американец хотел бы услышать от китайцев.

Другая угроза России – экономическое развитие стран АТР. Часто говорят и пишут, что этот регион – самый динамично развивающийся в мире, что здесь сосредоточение мировой торговли и так далее. Что плохого в этом?

Очевидно, что нельзя оспаривать право любой нации стремиться к экономическому росту и повышению благосостояния. Более того, надо было бы учиться, как китайцы или вьетнамцы совершают переход от ортодоксального социализма к рыночной экономике, добиваясь высоких темпов роста ВВП и повышения благосостояния абсолютного большинства нации. Не вредно также учиться инновационному развитию у Сингапура, Малайзии, Южной Кореи.

Но, как показывают исторический опыт и современные тенденции, быстрорастущие экономики весьма требовательны. Для развития им нужны во всё возрастающих размерах ресурсы, прежде всего энергетические, и в этом смысле взгляд их невольно обращается к богатому полезными ископаемыми соседу – России, её Дальнему Востоку. И результат такого обращения может быть разный: и взаимовыгодное сотрудничество, и экспансионистские замыслы, которые придётся пресекать.

Экономические гиганты – США, Китай, Япония, Индия – ведут жёсткую конкурентную борьбу за рынки стран Азиатско-Тихоокеанского региона. И ход этой борьбы может сказываться на экономиках третьих стран, в том числе России, так как каждый игрок хочет быть первым и не остановится ни перед чем, чтобы оттеснить соперника. Конкуренция в экономике приводит к обострению отношений в политике. А отсюда и до военного конфликта недалеко.

Из других, как принято сейчас говорить, нетрадиционных угроз, исходящих из АТР, отметим экологические и природные катастрофы, эпидемии. Не стоит забывать, что атипичная пневмония и птичий грипп были впервые зафиксированы именно в странах этого региона. Вспомним также цунами, обрушившееся на Таиланд в 2004 году, или землетрясения в Индонезии в 2004 и 2005 годах. Подобные катаклизмы могут отражаться и на российском обществе, из-за них могут нарушиться хозяйственные и иные связи, наши соотечественники могут стать их жертвами.

Экологические проблемы могут быть тоже принесены на нашу территорию из АТР. Неоднократно случавшиеся в последние годы аварии на предприятиях КНР, как известно, приводили к загрязнению водного и воздушного пространства нашей страны. Глобальное потепление заметно сказывается на циркумполярных районах Сибири и Дальнего Востока.

Как противостоять этим вызовам и угрозам?

Во-первых, надо повышать обороноспособность нашей страны вообще и на Дальнем Востоке в частности. За последние два десятилетия военно-стратегический баланс сил на дальневосточном направлении изменился не в нашу пользу. У нас вооружённые силы в этом регионе сократились раза в три, в то время как у Китая, Южной Кореи, Японии они выросли и продолжают расти. По некоторым параметрам Россия уступает сегодня этим странам. Даже силы самообороны Японии – 300 тысяч человек, сегодня превосходят по численности личного состава Дальневосточный военный округ.

А если сравнить с нами мощь военно-морских и военно-воздушных сил США, развёрнутых на Тихом океане? И тут наблюдается превосходство предполагаемого противника. По атомным подводным лодкам у американцев в этом регионе превосходство в 1,5 раза, по десантным кораблям – в четыре раза, по авианосцам – в 12 раз.

Можно успокаивать себя тем, что ни одно из государств региона не вынашивает сегодня открыто агрессивных планов. Но это сегодня. А завтра многое может измениться, в том числе из-за перемен внутри самих стран АТР. И снижение военной мощи России, её экономическая слабость, социальная нестабильность, демографический кризис на Дальнем Востоке могут сыграть в данном случае роковую роль.

Пора обратиться к нашим внутренним проблемам, к ситуации на Дальнем Востоке. Сегодня именно здесь главная угроза безопасности России. Очевидно, что развитый Дальний Восток, тесно связанный хозяйственными, транспортными, культурными узами с европейским центром, был бы надёжной частью большой России, как он был прочным тылом в годы Великой Отечественной войны, привлекательным в плане работы и проживания для многих наших сограждан в 60-е – 70-е годы прошлого века.

Сегодня положение вещей другое. Чаще приходится слышать, что ситуация на Дальнем Востоке скорее содействует дезинтеграции России, чем её безопасному существованию. Это признано на самом высоком государственном уровне. «Если мы не активизируем работу (по развитию Дальневосточного региона. – Авт.), то в конечном счёте можем всё потерять. Я сейчас ни на что не намекаю, хотя развал СССР – наиболее показательный пример», – заявил Президент Дмитрий Медведев в 2008 году на совещании по социально-экономическому развитию Дальнего Востока.

В недавно принятом Правительством документе «Стратегия социально-экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона на период до 2025 года» отмечается, что главными проблемами реализации экономического потенциала Дальнего Востока и Байкальского региона являются их экономическая и культурная изоляция от остальной части России и наиболее развитых российских рынков, низкая внутренняя транспортная связь территории при её огромных размерах, очаговый характер расселения с низкой плотностью населения, специфичность условий ведения сельского хозяйства, высокая затратность, дотационность и сезонность обеспечения завоза грузов для арктических и северных районов Дальнего Востока.

К числу сдерживающих развитие внутренних факторов также относятся высокая составляющая транспортных расходов при перевозке грузов и пассажиров между дальневосточными регионами и остальной частью России, экстремальные природно-климатические условия, наличие изолированно работающих энергосистем и энергорайонов, затратность и неэффективность структуры энергоисточников. Неразвитая энергетическая и транспортная инфраструктура прямо или косвенно продолжает оставаться основным ограничителем осуществления любых видов деятельности на Дальнем Востоке и в Байкальском регионе, причиной низкой конкурентоспособности произведённых товаров и услуг.

Тенденция такова, что Дальний Восток всё меньше и меньше связан с европейской частью России. Эксперты подсчитали, что только 4 процента дальневосточной торговли направлено в европейскую часть, остальное реализуется внутри региона и за рубежом. Всё больше и больше регион привязывается к зарубежным экономикам. Это объясняется не только выросшими тарифами на грузовые и пассажирские перевозки, но и тем фактом, что рынки товаров и услуг АТР более привлекательны для наших дальневосточников, чем в Центральной России.

Особую тревогу вызывает демографическая ситуация. За время, прошедшее после распада Советского Союза, население Дальнего Востока сократилось, прежде всего за счёт выезда из региона наших граждан, на 20–30 процентов. Население уменьшается не только за счёт уезжающих из дальневосточных областей, но и за счёт естественной убыли – смертность высокая, а рождаемость по-прежнему низкая. Нынешнее направление миграционных потоков тревожит руководство страны. Менее года назад Президент Дмитрий Медведев высказался весьма определённо по этому поводу: «Нужно развивать Дальний Восток и Сибирь в рамках демографической программы, потому что если мы будем кучковаться в европейской части, нас ждёт печальное будущее».

В постсоветское время Дальний Восток стал регионом социального неблагополучия, а значит, стал слабым звеном с точки зрения безопасности России. Регион подвергся самым неблагоприятным изменениям в социальной сфере. В число 20 российских регионов с наихудшей динамикой реальных денежных доходов входят 14 дальневосточных и сибирских субъектов. Жизнь здесь дороже в 1,5–2 раза, чем в европейской части России (не считая Москву и Санкт-Петербург). А продолжительность жизни меньше среднероссийской. Вряд ли кто с удовольствием будет жить и работать в таком регионе, если не произойдут коренные перемены.

Что можно противопоставить слабости российского Дальнего Востока? Только программу его комплексного развития в русле современных экономических и технологических решений. Программу, аналогичную тем, которые были составлены и выполнены в 30-е и 60-е годы XX века.

В 1930 году Политбюро ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР приняли постановление, которое ставило задачу создания на Дальнем Востоке базы Красной армии и Рабоче-крестьянского флота, для чего предусматривались меры по развитию в регионе судостроения и самолётостроения, чёрной металлургии, лесной промышленности, переселению людей. Постановления 1967 и 1972 годов были направлены на комплексное развитие региона с опорой на формирование социальной и транспортной инфраструктуры (морские порты и железные дороги), ввод в строй новых предприятий машиностроения, рыбной промышленности, цветной металлургии и ряда других отраслей.

Сегодня нужна подобная программа. Наряду с распространением на Дальневосточный регион общефедеральных программ по модернизации и инновационному развитию, наряду с целевыми национальными проектами. И такая программа предлагается Правительством Российской Федерации в наши дни.

Речь идёт об утверждённой в конце декабря 2009 года «Стратегии социально-экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона на период до 2025 года». Её целью определено «закрепление населения на Дальнем Востоке и в Байкальском регионе за счёт формирования развитой экономики и комфортной среды обитания человека… а также достижения среднероссийского уровня социально-экономического развития».

В документе говорится, что стратегические ориентиры «должны опираться на реализацию комплексных мер государственной поддержки, включая создание системы специальных преференций и стимулов». Также предусмотрено совершенствование системы гарантий и компенсаций, пенсионного обеспечения граждан.

Цели и задачи Стратегии будут достигнуты, если правильно определены объёмы бюджетного финансирования, удастся привлечь капитал российских и зарубежных предприятий. Большим подспорьем в деле финансирования развития Дальнего Востока могло бы стать открытие специального международного банка развития региона.

Актуальным остаётся вопрос, кто будет координировать выполнение новой программы, кто будет отвечать за неё. В 2006 году Совет безопасности Российской Федерации предложил создать отдельный государственный орган по Дальнему Востоку. Отсюда вытекает необходимость образовать Министерство по делам дальневосточных территорий.

Некоторые показатели Стратегии представляются заниженными и не способными привести к коренным переменам на Дальнем Востоке. Что такое среднероссийские показатели? Если дальневосточник получит доход в 7 тысяч долларов (это – данные ООН о доле ВВП на душу населения в России и мире), тогда, так как он знает, что в соседней Японии или Южной Корее этот показатель равен 33 тысячам и 28 тысячам соответственно, вряд ли удовлетворится своим материальным положением.

Только создав особые условия, как это было в советское время, можно надеяться, что люди захотят жить и работать на Дальнем Востоке на постоянной основе. Эти условия всем хорошо известны. Это – получение жилья на льготных условиях, высокие зарплаты, пенсии, социальные пособия, доступность высшего образования, карьерные перспективы.

О том, что сегодня среди россиян найдётся немало желающих переселиться на Дальний Восток, свидетельствует социологическое обследование ВЦИОМ, проведённое год назад. Оно показало, что почти половина опрошенных россиян (46 процентов) трудоспособного возраста согласились бы поехать поработать на крупной стройке или добывающем предприятии севера Сибири и Дальнего Востока. Но при условии хорошей зарплаты и жилья. А какая зарплата может считаться хорошей? Наверное, не только превышающая среднюю по России, но и сравнимая с соседними странами – если не с Японией, то хотя бы с Южной Кореей.

Миграционный поток на Дальний Восток можно было бы усилить корректировкой имеющейся программы переселения соотечественников, сделав её более привлекательной для них.

Дальний Восток должен быть интересен для молодёжи. Там они должны находить благоприятные возможности для своего карьерного роста, реализации творческого потенциала. Пока этого нет. Это может случиться, если регион станет зоной особого инновационного развития, формирования экономики знаний. Там надо создавать академгородки, наукограды, технопарки. Гарантировать больше бюджетных мест в вузах, аспирантурах и докторантурах. Недавно выдвинутую идею Президента Дмитрия Медведева создать инновационный центр («Кремлёвскую долину») следовало бы реализовать за Уралом, во Владивостоке или Томске.

Только укрепив Дальний Восток и Забайкальский регион оборонно и социально-экономически, развивая там высокие технологии, органично вписав его в хозяйственные и гуманитарные связи АТР, можно надеяться, что любые угрозы и вызовы, исходящие из этого региона, будут отражены.