Торг неуместен, а договариваться надо

Отношения Москвы и Душанбе в последнее время так же запутаны и затейливы как восточный узор, но распутывать их все равно придется вместе

Геополитические изменения, произошедшие за несколько последних лет в Центральной Азии, так или иначе затронули большинство стран этого региона. Не стала здесь исключением и Республика Таджикистан (РТ), внутриполитическая ситуация в которой приобретает новые и порой невиданные ранее черты.

Хотя по ряду причин Душанбе оказался несколько позади Ташкента и Бишкека в списке новых центрально-азиатских союзников США, укрепление связей с Вашингтоном после 11 сентября 2001 года подвигло таджикские власти на желание продемонстрировать свою независимость от "влияния Москвы". Тем более, что разгром баз радикальной таджикской оппозиции в Афганистане заметно снизил прежнюю роль российского военного контингента в Таджикистане как внутреннего стабилизирующего фактора для режима Эмомали Рахмонова.

Численность размещенных в республике российских военнослужащих сократилась с более чем 20 тысяч в 90-х годах прошлого века до менее 7 тысяч в настоящее время. Стали вдруг "неудобными" и ненужными российские пограничники, охранявшие долгие годы от экстремистов и наркокурьеров наиболее проблемные участки таджикско-афганской границы. А потекшая в страну вместе с военными из США и ряда стран НАТО твердая валюта пробудила у душанбинских властей жажду получения финансовых дивидендов и от своей до того почти бескорыстной дружбы с Москвой.

В последнее время основная проблема в российско-таджикских отношениях – это затянувшиеся переговоры о создании российской военной базы в Таджикистане. Переговорный процесс по этому поводу продолжается фактически уже почти пять лет. О намерении создать в Таджикистане военную базу в Москве заявили еще в 2001 году, а в 2003 году президент РФ Владимир Путин в ходе своего визита в республику получил от Эмомали Рахмонова публичную поддержку этих планов.

Причем никто не сомневается, что соглашение в конце концов будет подписано, а о выводе российских военных из Таджикистана не может быть и речи. В феврале с.г. пресс-центр министерства обороны РТ официально заявил, что вопрос о создании российской военной базы в Таджикистане практически решен. Как заявил начальник пресс-центра подполковник Заробиддин Сироджев, "сомнений в том, что база будет создана, быть не может, так как в этом заинтересованы и РТ и РФ, и, по нашему мнению, создание базы в интересах всего региона".

Российская сторона намерена создать военную базу на основе знаменитой 201-й мотострелковой дивизии, дислоцирующейся в Таджикистане со времен СССР и ныне имеющей в своем составе около 6,5 тысяч военнослужащих. Части дивизии дислоцируются в Душанбе, Курган-Тюбе и Кулябе. База МО РФ в Таджикистане с пока не утвержденным официально номером 4 уже фигурирует в соответствующих документах Генерального штаба ВС России.

Тем не менее, очередной раунд переговоров о создании военной базы в марте с.г. закончился неудачно. В Москве считают, что камнем преткновения является позиция таджикской стороны, выдвинувшей неприемлемые с российской точки зрения условия. Как сообщил после мартовского раунда переговоров агентству ИТАР-ТАСС высокопоставленный представитель Минобороны России, "таджикская сторона продолжает выдвигать требования, неприемлемые для России". По его словам, в качестве предварительного условия создания военной базы Душанбе потребовал от Москвы списать государственный долг в 300 миллионов долларов, образовавшийся по линии торгово-экономического и военно-технического сотрудничества. Таджикская сторона также потребовала выплаты ей 50 миллионов долларов за функционирование спецобъекта "Окно" – уникального оптико-электронного комплекса слежения за космическими объектами Космических войск России в Нуреке (Горный Бадахшан).

Кроме того, официальный Душанбе предложил неприемлемые для Москвы формулировки в тексте проекта соглашения о статусе базы. В частности, он настаивал на внесение в него положения о праве президента Таджикистана в "чрезвычайных ситуациях" принимать на себя командование российской 201-й дивизией и использовать ее "для защиты национальных интересов". Российских военных также возмутили претензии таджикских властей на все российские вооружения, технику и объекты инфраструктуры, размещенные в республике. В октябре 2003 года руководство Таджикистана даже не разрешило временно перебазировать 5 штурмовиков Су-25 ВВС России из Душанбе в киргизский город Кант ко дню открытия там российской авиабазы.

Естественно, что Москва не намерена соглашаться с претензиями Душанбе на право распоряжаться российскими военными силами и их имуществом на территории республики. Примечательно, что официальные таджикские источники никак не прокомментировали трудный ход переговоров о создании российской военной базы, ссылаясь на соответствующие договоренности с Москвой. Однако в таджикской прессе появились сообщения и статьи "независимых политологов" о якобы проводимой Россией кампании давления на Душанбе и "преднамеренных утечках информации" с целью укрепить свои позиции на переговорах.

Определенное раздражение в Таджикистане вызвали и высказывания вице-президента Академии геополитических проблем РФ, генерал-полковника запаса Леонида Ивашова, в которых он обосновывал необходимость сохранения военного присутствия России в республике интересами ее же безопасности, а также сдерживания потенциального конфликта с соседним Узбекистаном. В некоторых российских и западных СМИ также муссировались слухи о том, что выдача российскими властями в феврале с.г. Таджикистану бывшего министра внутренних дел этой страны Якуба Салимова была предпринята в надежде на уступки таджикской стороны на переговорах по военной базе.

Большинство экспертов полагает, что финансовые проблемы в создании российской военной базы, являющейся, к слову, одновременно и важнейшим стабилизирующим фактором внутриполитической обстановки в самом Таджикистане, вполне могут быть урегулированы, но Россия никогда не согласиться на передачу своих войск и имущества под контроль местной стороны. Однако вопрос о военной базе является лишь наиболее видимой, но все же лишь частью сложного и запутанного клубка проблем, омрачающих отношения между Таджикистаном и Россией. Недавно было принято решение о выводе к лету с.г. из Таджикистана всех российских пограничников, финансовые и организационные вопросы которого тоже немало беспокоят Москву. К тому же в России не уверены, что таджики смогут самостоятельно обеспечить непроницаемость границы для потока нелегальных наркотиков, вновь хлынувших из Афганистана после его "освобождения" силами США и НАТО.

Россия остается крупнейшим внешнеэкономическим партнером Таджикистана, однако российские предприятия пока не могут конкурировать с активно действующим в республике капиталом США, Канады, Израиля, Великобритании и т.д., которому предоставлены немалые преимущества. В данной ситуации, очевидно, власти Таджикистана до конца не просчитывают возможное развитие социально-экономической ситуации в регионе с учетом динамичного развития России, а также не берут в расчет геополитические реалии.

Двусторонние отношения осложняет и острая проблема сотен тысяч таджикских трудовых мигрантов в России, которые, по мнению таджикских властей, необоснованно подвергаются дискриминации, "бесчеловечному обращению" и депортациям со стороны российских правоохранительных органов. Вместе с тем, как полагают эксперты, Россия нуждается в трудовой миграции, однако этот процесс должен иметь цивилизованные формы и осуществляться в рамках имеющегося российского законодательства.

Тем не менее, как бы на это не смотрели в Душанбе, в настоящее время и в обозримом будущем Таджикистану, в случае чего, не на кого опереться, кроме России. Очевидно, что республика по-прежнему сильно зависит от Москвы, прежде всего в вопросах экономики и обороны. Экономически обе страны объединяет теперь еще и членство в Евразийском экономическом сообществе (ЕврАзЭС) и Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), а военные связи развиваются в рамках Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Ввиду сохраняющейся сложной ситуации в соседнем Афганистане и определенных трений с Узбекистаном российское военное присутствие продолжает играть хотя и меньшее, но все равно исключительно важное значение для безопасности страны. А тот факт, что около трети личного состава 201-й дивизии являются гражданами РТ, говорит о том, что военный контингент России выполняет в Таджикистане еще и важную социально-экономическую функцию.

В настоящее время растущую роль в военно-политическом сотрудничестве России с Таджикистаном, как и с другими странами Центральной Азии, играет борьба с терроризмом и исламским экстремизмом. Таджикистан и Россия являются участниками Совета региональной антитеррористической структуры Шанхайской организации сотрудничества (РАТС ШОС). Недавно российские и таджикские военные провели совместные учения в районе границы с Афганистаном. Не вызывает сомнения и необходимость тесного сотрудничества двух стран в борьбе с наркомафией и нелегальным оборотом наркотиков, представляющих общую угрозу национальной безопасности как РФ, так и РТ.

В этих условиях попытки определенных кругов таджикской элиты шантажировать Россию и играть в любимую восточную игру по лавированию между Москвой и Вашингтоном выглядят не очень достойно. Опыт соседнего Узбекистана показывает, какой непостоянной и ненадежной бывает дружба с заокеанской сверхдержавой. Россию же и Таджикистан связывают не только общая история, но и общность жизненно важных интересов. Причем на кону стоят, прежде всего, интересы самого Таджикистана. Поэтому торг здесь выглядит явно неуместным, а договариваться все равно придется. Жизнь заставит.