Тяжелая специфика "дальнего пограничья"

О жизни и проблемах одного из самых восточных округов страны – Корякского – рассказывает член Совета Федерации РФ Виктор Орлов

– Сейчас почти половина субъектов Федерации в России стали пограничными. В чем отличие вашей пограничной специфики от других мест?

– Граница у нас особая, морская, не похожая на многие другие границы. С запада Охотское море, с востока – Берингово.

Но в то же время проблемы приграничных территорий, очевидно, у всех одинаковые – и у нашего Корякского округа, и у Камчатской области, да и в других местах. Главная из них в том, что сегодня существует малоконтролируемое в пограничных регионах перемещение граждан, в том числе и из соседних государств – Китая и Кореи.

Инфраструктура нашего округа не рассчитана на такой массовый приток и перемещение людей. А летом, особенно когда идет путина, население некоторых прибрежных поселков, где основная сфера деятельности – это улов и переработка рыбы, увеличивается в полтора-два раза.

Беспокойство вызывает то, что в летнюю путину местами создается напряженная, полукриминальная обстановка. Местные жители такой ситуацией недовольны, поскольку сезонники – это публика, которая требует соответствующего административного внимания и контроля. А возможностей и сил у наших органов внутренних дел мало. Есть села, где нет даже участкового милиционера. Мы обсуждали возможность привлечения на летний период курсантов из училищ МВД, которые, проходя практику, одновременно поддерживали бы порядок на территории.

То есть одна проблема – это сезонная миграция; другая проблема – это отток русскоязычного населения с Дальнего Востока, особенно профессионалов.

– Такая ситуация сложилась не вчера. Наверное, были попытки ее разрешения?

– Я вижу выход из такого положения только в установлении более регулируемого пограничного контроля. В свое время наш губернатор пытался ввести специальную пятимильную зону, которая до сих пор, к сожалению, отсутствует. Задача была в том, чтобы установить более жесткий контроль за поступающими к нам грузами. Но эту попытку опротестовала прокуратура (не по закону, оказывается), хотя нас и поддерживала Федеральная пограничная служба.

– Вы говорите о том, что раньше называлось "пограничной зоной"?

– Не совсем так. Но для пребывания в пятимильной зоне нужна была бы, как минимум, российская прописка. А если приезжает иностранец, то лишь с соответствующим разрешением, должно быть все оформлено. По-моему, это логично.

– Едут ли к вам, что называется, с добрыми намерениями, и в первую очередь наши соотечественники?

– Едут, но не в таком количестве, как хотелось бы. У нас катастрофически не хватает специалистов, причем дефицит именно рабочих специальностей, со средним техническим образованием. Нужны люди, которые могли бы обеспечить обслуживание тех же котельных, электростанций. Необходимо пополнять население, но, конечно же, не за счет иностранцев. Поэтому мы принимаем у себя граждан СНГ, в первую очередь наших соотечественников, русскоязычное население. Это и врачи, и учителя. Мы всегда откликаемся на письма, которые они нам присылают. Иногда мы и сами по официальным каналам обращаемся с предложениями и запросами о том, что нам нужны те или иные специалисты.

– Какие главные причины отъезда?

– Очень тяжелые условия жизни. Да и уровень социальной обеспеченности низок по сравнению с другими регионами, даже по сравнению с любым маленьким районным городом в Европейской части страны. Сами представляете, что такое села с населением от пятисот до полутора тысяч человек. Неблагоустроенное жилье, отсутствие большинства коммунальных услуг и социальной сферы. Очень сложные вопросы со снабжением, поскольку во многие села приходится завозить продовольствие вертолетами или морем – но только в навигацию. Огромные перебои в снабжении овощами и фруктами. Это обусловлено территориальными особенностями нашего региона.

Скудность рациона питания еще и оттого, что цены очень высокие – за счет перевозки продуктов на большие расстояния. Если все завозить вертолетами – это удваивает и утраивает цену. Обычная буханка хлеба стоит у нас до сорока рублей.

Прожиточный минимум у нас высок сам по себе, и у восьмидесяти процентов населения доходы гораздо ниже этого минимума. Вот это и приводит к тому, что люди уезжают на материк. Оседают в более благоустроенных местах. Уезжают и в южную честь полуострова, в Петропавловск-Камчатский, где жизнь все-таки более налажена. Хотя и там она не сахар, но это небо и земля – жить в Петропавловске-Камчатском или в каком-нибудь нашем селе Хаилино или Ваянки. А районный коэффициент у нас даже ниже, чем в Петропавловске-Камчатском.

Особенность региона заключается еще и в том, что у нас отсутствует транспортная магистраль. Нет прямого сообщения с Москвой, как, например, на той же Чукотке. Мы должны сначала добраться до районного села, потом на местном самолете до Петропавловска, и только оттуда можно попасть на материк. Да и в аэропорту люди, бывает, сидят неделями, ждут погоды. К тому же у нас нет и морских портов.

За последние десять лет от нас уехали около двадцати тысяч человек, это чуть ли не половина населения. Осталось двадцать шесть тысяч. Но некоторые и возвращаются.

– А сколько зарабатывают люди?

– Средний уровень заработной платы – от девяти до десяти тысяч рублей в месяц. А один билет до Европейской части России стоит от тридцати до сорока тысяч рублей. Ну, а если семья состоит из трех-четырех человек?..

– Чем можно привлечь специалистов в таких условиях?

– Тем, что сразу дать и отремонтировать жилье, предоставить работу. Если приезжают, то обычно семьями – два врача или два учителя…

Но укомплектованность специалистами все же низкая – в школах, к примеру, от пятидесяти до семидесяти процентов. При такой ситуации уровень подготовки детей, конечно же, нельзя назвать высоким, хотя из районных центров и из окружного центра как минимум половина наших выпускников поступает в вузы. Это за счет старшего поколения преподавателей, которые давно уже "прикипели" к региону. Таким надо памятники ставить.

Но, несмотря на все сложности местных условий, хотелось бы, чтобы наша северная, своеобразная обстановка, – а ее своеобразие еще и в том, что у нас живут люди не испорченные, не пораженные современными пороками, – сохранилась бы как можно дольше.

– Все это реальные проблемы глубоко дотационного региона. Но есть ли какое-нибудь принципиальное решение, пусть даже в долгосрочном плане?

– Решение есть. Но сначала некоторые факты. По производству валового внутреннего продукта (добавленной стоимости) на душу населения Корякский автономный округ постоянно занимает третье место в стране. После Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого, то есть округов, где добывают нефть и газ. А на четвертом месте после нас – Москва. Почему?

Ответ кроется и в методике исчислении ВВП, и… в рыбе, которая минует берег, но лишь считается, что ее добыли, в то время как в реальности она ушла за границу. Таковы издержки нашего законодательства.

Что из этого следует? Половина перерабатывающих мощностей на берегу у нас не загружены. А именно это, прежде всего, нужно. В советские времена принцип обязательной загрузки местных перерабатывающих предприятий был на первом месте. Задача была одна – занять местное население. Это положение, кстати, исходит из Конвенции ООН по морскому праву.

И Государственный Комитет по рыболовству, и Правительство все-таки этой проблемой занимаются, надо отдать им должное. Есть понимание того, что нужно развивать прибрежное рыболовство. Ведь это и вопрос социального обустройства региона. Понятно же, что если рассчитывать только на бюджетное финансирование, то такая песня затянется надолго. А когда тот или иной поселок опекает крупное рыболовецкое предприятие – то и отношение к людям совсем другое, ведь в нем живут и сами работники предприятия, и их семьи.

Так что свет в конце тоннеля виден, и вполне отчетливо.