Укол свастикой

Станет ли фашизм официально государственной идеологией Латвии?

В середине сентября в Бауске открыли памятник борцам "со второй советской оккупацией". Это ничем не приметное на первый взгляд памятное событие стало поводом не только для острых дискуссий в латвийском обществе, но также вызвало множество вопросов: как со стороны ближайших соседей Латвии — Белоруссии и России, так и со стороны наших международных партнеров — стран–участников антигитлеровской коалиции и государств ЕС.

Новые арийцы

Уже вдогонку упомянутому выше "конфузу" специалист по памятникам Рихард ПЕТЕРСОНС начал оправдываться, словно размахивая кулаками после драки. Мол, надо было заблаговременно разъяснить обществу исторические события — и ни у кого вопросов и претензий не возникло бы.

Ну, это вряд ли, потому что памятник говорит сам о себе столь красноречиво, что тут даже при желании трудно что либо добавить. Он выполнен в форме стелы, украшенной надписью "Защитникам Бауски от повторной советской оккупации — 1944.28.07.–14.09.", откровенно провокационной цитатой Карлиса УЛМАНИСА "Латвия должна быть государством латышей" и неотъемлемым для "памяти по–латышски" знаком латышского легиона SS…

В первую очередь было бы интересно послушать объяснение и аргументацию уважаемого толкователя исторических событий по поводу этнического превосходства одной нации над другими. Кажется, именно такой порядок провозглашал основной постулат фашизма. И ошибочность этого постулата стала главным уроком, который Европа вынесла из истории крушения Третьего рейха.

Почему наших политиков история ничему не учит? И как, откровенно поддерживая (не просто на словах, но на деле) идеологию фашизма, можно "пудрить мозги" международному сообществу и говорить, что все разговоры о возрождении в Латвии фашизма являются провокацией и происками недоброжелателей?

Другим аргументом в пользу версии, что в разговорах о возрождении в Латвии фашизма нет дыма без огня, представляется заявление одного из инициаторов установки памятника — руководителя Бауского районного отдела Национального блока и депутата краевой думы Райтиса АБЕЛНИЕКСА. Он разоткровенничался, что стела посвящена "не только памяти легионеров, но также памяти воинам 23–го, 319–го и 322–го полицейских батальонов". Правда, депутат не стал "грузить" общественность информацией, что до боев под Бауской бойцы 23–го полицейского батальона успели "отличиться" на территории оккупированной фашистами Украины и поучаствовать в уничтожении польской группы антикоммунистического сопротивления. Украсившие их мундиры Железные кресты свидетельствовали о том, что службу они несли в строгом соответствии с данной Третьему рейху клятве.

То же самое относится к бойцам 319–го полицейского батальона. Их послужной список украшают карательные операции в белорусской Освее и в российской Опочке. Они там что — за свободу Латвии боролись? Или за единственный государственный язык? "Стреляй поляков — спасай Латвию"? Инициаторы возведения памятника вряд ли смогут ответить на эти вопросы. Однако президенту Андрису БЕРЗИНЬШУ, премьеру Валдису ДОМБРОВСКИСУ и министру иностранных дел Эдгару РИНКЕВИЧУ отвечать на них своим зарубежным коллегам неизбежно придется…

Подвиг по принуждению

Что же касается обозначенных на памятнике дат, то они свидетельствуют о шести неделях, в течение которых в Бауском крае продолжались бои между советскими и фашистскими войсками. К этому времени в ходе войны уже произошел перелом. До нашей Победы оставалось меньше года. В такой ситуации обращение старосты Бауского края Яниса УЛЮКСА к неопытной молодежи и к необученным старикам с призывом "закрыть" участок фронта, по стратегическим просчетам неприкрытый фашистской армией, было крайне безответственным, чтобы не сказать — преступным.

Да и говорить о добровольном подвиге вряд ли приходится. Интересно, какая участь постигла бы "добровольцев", если бы они не вняли призыву старосты? По сути, памятник посвящен людям, принявшим абсолютно бессмысленную смерть из рук своего старосты. В чем тогда заключается подвиг?

Недавно президент Латвии Андрис Берзиньш выступил с инициативой национального примирения. В качестве платформы такого примирения он предложил принять за аксиому точку зрения, что среди латвийцев во Второй мировой войне нет победителей, вне зависимости от того, на чей стороне они воевали. Это крайне опасное предложение. Оно ставит под сомнение приговор международного Нюрнбергского трибунала и создает почву для новых политических спекуляций. Ведь победи тогда сторона, восхвалением, идеализацией и обоготворением которой сегодня занимается часть латышских политиков, вряд ли мы сегодня могли бы говорить о Латвийской Республике и о латышском этносе…

Информация о памятнике распространилась далеко за пределами Латвии. Восхваление фашизма уже осудили Москва и Минск. Вряд ли этот факт оставят без внимания в Киеве, в Варшаве и в Брюсселе. Интересно, когда закончится упрямство латышских политиков и когда они наконец перестанут позорить себя и страну, рисковать международным престижем Латвии, в подсознании преследуя одну–единственную цель — при малейшей возможности уколоть своего восточного соседа?

Вторая республика или Четвертый рейх?

С учетом того, что в этой эпопее активно участвуют высшие государственные лица Латвии, хочется понять их заинтересованность в подобных рискованных играх с государственной репутацией. Может быть, этническая карта действительно осталась единственным аргументом, чтобы заинтересовать ту часть легковерных избирателей, которых паразитирующие на национальных крайностях политики оболванили до уровня инстинктов и рефлексов. В случае, когда у правящих партий нет реальных политических предложений, когда существует необходимость любой ценой как–то отвлечь внимание избирателя от роста цен на тепло, коммунальные услуги и продовольственные товары, когда политики не желают участвовать в открытой дискуссии на тему, чем для Латвии чревато присоединение к еврозоне, — любой отвлекающий маневр покажется спасением.

Но и это еще не все. Политические тенденции последнего времени уверенно смещаются в сторону национальной избранности. Когда нынешний президент Андрис Берзиньш заявил, что следующим руководителем Бюро по защите Конституции должен стать родившийся в Латвии латыш, его предшественница Вайра ВИКЕ–ФРЕЙБЕРГА возмутилась, что это заявление ущемляет права части граждан Латвии. Оказалось, ее озабоченность касалась только зарубежных латышей, но никак не граждан Латвии других национальностей. То есть одним гражданам Латвии опять было указано место — второсортных представителей общества по сравнению с другими. Для этого необходимо постоянно поддерживать идеологическую базу подобного деления, и основополагающие принципы фашизма для этого подходят как нельзя лучше.
Больше всего в церемонии открытия памятника настораживает факт, что там присутствовали дети и школьники. А это — прививание заблуждений об этнической избранности и преклонения перед фашистской символикой уже со школьной скамьи.

Теперь у высших руководителей страны есть два выхода. Либо они официально подтверждают, что фашизм, а также пропаганда и тиражирование фашистской символики являются частью нашей государственной идеологии, либо они возлагают на себя часть ответственности за случившееся и активно включаются в устранение последствий этого конфуза…