Южноосетинский узел

Геополитическое самоопределение Южной Осетии или "грузинский вопрос" российской политики

Актуальной политической темой этого лета можно по праву считать ситуацию, складывающуюся сегодня вокруг юго-осетинского региона. Данное обстоятельство во многом определяется тем, что Южная Осетия смогла невольно аккумулировать вокруг себя целый аспект проблем, находящихся в сфере межнациональных, федеративных и международных отношений, межгосударственной и региональной безопасности, а также геополитики. Именно глубокие исторические корни конфликта позволяют перевести сложившуюся ситуацию из локального внутрифедеративного инцидента в сферу геополитики. Говоря о геополитике, мы имеем в виду не спорные концепции и выводы западных ученых прошлого века, утверждавших, что все регионы делятся на "материковые" и "океанические". В данном контексте проблемы мы говорим о ситуации, складывающейся на уровне межгосударственного взаимодействия. Дело в том, что современные внешнеполитические курсы различных государств развиваются в двух ракурсах. Первый ракурс – путь международных отношений, второй – путь геополитики. Международные отношения предполагают действия государств, основанные на международном праве, межгосударственных соглашениях и хартиях, а также договоренностях, достигнутых на различных региональных саммитах. В том случае, если для достижения целей государству требуется обойти международные нормы, начинается ...геополитика. За последнее десятилетие геополитики на международной арене было несколько больше, чем реальных международных отношений. Скажем прямо, рубеж веков можно смело охарактеризовать как время расцвета "махровой геополитики", которую зачастую называли политикой двойных стандартов. Поэтому такие шаги, как признание республик бывшей Югославии западными державами, откровенная поддержка одной из сторон конфликта в Боснии, санкционированная Европейским Союзом фактическая аннексия югославского Косово и последующая военная поддержка албанских боевиков. (С территорий, охраняемых войсками НАТО, в зону косовского конфликта проникало до 8 тысяч вооруженных "добровольцев" в день из различных стран мира – малазийцы, арабы, французские легионеры и т.д.) – все это можно назвать только геополитическими действиями заинтересованных сторон, но никак не международными отношениями. Когда руководители НАТО в срочном порядке принимали решение вывезти на автобусе албанских бойцов УЧК из зоны конфликта в Македонии, в этом тоже отчетливо просматривалась геополитика. В разряд геополитики укладывается также и знаменитый "звонок Другу", осуществленный участниками "беловежского заговора" в 1991 году, когда бывший директор ЦРУ Дж.Буш-старший в обход всякого международного права "благословил" ликвидацию СССР. Тем не менее, в нужные моменты западный мир включает и другие инструменты. Так, саммиты НАТО, заявления лидеров ПАСЕ и ЕС, Гаагский трибунал стараются подстраивать под рамки исключительного международного права. Можно вспомнить документы знаменитого Стамбульского саммита 1999 года, во время которого от России, по сути, требовали признать неправомерность своих интересов на пространстве СНГ. В тексты принятых документов Европейской хартии безопасности, Стамбульской декларации и Договора об обычных вооруженных силах в Европе западные лидеры пытались втиснуть все: здесь были пункты о выводе российских баз с территории Грузии в кратчайший срок, о сокращении войск вблизи межгосударственных границ, и даже нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан нашел отражение в данных документах. Примечательно, что на этой встрече ключевую роль давления на Россию сыграли лидеры именно европейских государств, особенно Ж.Ширак и Г.Шредер. В данном случае мы можем наблюдать своеобразное "разделение труда": когда РФ необходимо навязать невыгодные для нее международные нормы, за дело берутся европейские государства, там, где надо разобраться с сербами "по-взрослому", наказать С.Хусейна, поймать Р.Караджича, спасти от частей регулярной македонской армии албанских головорезов, подключаются "геополитики со стажем" – США. Таким образом, можно отметить, что никакие международные соглашения, типа Хельсинской хартии, договоренностей о нерасширении НАТО, документов о региональной безопасности, не имеют силы, когда на сцену выходят крупные геополитические интересы. То, что Грузия попала в сферу именно геополитических интересов, стало понятно с того момента, когда лидеры ЕС синхронно заговорили о целостности Грузии. Такие заявления не должны никого вводить в заблуждение, эти же люди синхронно признавали независимость полиэтничной Боснии и Герцеговины, а также "благословили" уничтожение Сербской Крайны и Восточной Словении в Хорватии. Вообще, пространство, на котором находится современная Грузия, всегда находилось в зоне чьих-то геополитических интересов. Именно в результате борьбы за геополитическое пространство со стороны России и Турции Грузия смогла выжить. Победа России позволила картвельскому царству трансформироваться в реальное государственное образование, в рамках которого смогли развиваться картвельские этнические группы. Благодаря патернализму, под крылом которого грузинский народ смог сохранить христианское вероисповедание, Грузия получила возможность взращивать собственную гуманитарную интеллигенцию (которая, кстати, принесла ей немало вреда, по аналогии с российской "творческой средой"). Советская система, по сути, подарила Грузии относительно развитую промышленно-транспортную инфраструктуру, насытила "имперскую окраину" квалифицированными кадрами (которых вытеснили впоследствии грузинские националисты в начале 90-х), а также придала Абхазии и Аджарии курортную привлекательность. Таким образом, историческое многовековое сотрудничество Грузии с Россией позволило сохранить картвельский христианский этнос как таковой, а также придать определенному пространству Закавказья относительно системный характер. Стоит добавить, что претензии к якобы имперской политике СССР, высказываемые в начале 90-х годов грузинской гуманитарной интеллигенцией, опровергаются с лихвой фактом наличия в советской властной элите представителей картвельского этноса (И.Сталин, Э.Шеварднадзе). Отметим, что на малой территории современной Грузии, которая более чем в два раза меньше не самой крупной Волгоградской области, целостность как таковая не была исторически сформирована. И вообще, такие понятия, как целостность и суверенитет данного государства, носят лишь относительный характер. Абхазия, по сути, никогда и не была частью именно "грузинского региона", несмотря на наличие в данном районе большого числа представителей картвельского этноса. Да и сам "грузинский регион" представлял собой скорее мозаику микрорегионов. Он, в свою очередь, дробился на мегрельские, потийские, рачвельские, гурийские, марнеульские и даже кутаисские части. Такое состояние дел во многом объясняется геополитическим положением пространства Грузии. Концептологи-геополитики такие территории определяют как "буферные". Исследования в области проблем буферных государств явились чуть ли не основной причиной появления науки геополитики как таковой. Собственно геополитика и строит свои доводы через размышления о судьбах таких регионов. Так, знаменитые мехэнские "кольца анаконды" предназначались для поэтапного "удушения" материковых пространств, в ответ "континентальщики" настаивали на том, что буферные территории необходимо как можно дальше отодвигать вглубь "океанических интересов". Поэтому в данном контексте ничего нового ситуация в Грузии не привнесла. Типичная буферная территория. М.Саакашвили – типичный бутафорный суверенизатор. Он, пользуясь поддержкой океанической империи (США), пытается придушить "кольцами анаконды" материковую державу под предлогом восстановления целостности государства, причем целостность эта никогда не существовала не только в историческом, но и в региональном контексте. Россия, используя возможные ресурсы, пытается воспрепятствовать подобному продвижению в ее тыл. Но это геополитика... За конкретной ситуацией стоят реальные интересы, реальные конфликты, реальные жертвы. А поэтому необходимо трезво оценить фактический материал. "Революция роз" и М.Саакашвили создавались США и Р.Майлзом не просто ради спасения республики, а для четких геополитических задач, в противном случае у руля власти вполне сгодился бы и осторожный Э.Шеварднадзе. Следовательно, политика М.Саакашвили, направленная на псевдовосстановление не существовавшей целостности укладывается в геополитические американские интересы. Однако США не могут не понимать, что восстановительные шаги в Абхазии и Южной Осетии неминуемо обернутся реальными человеческими жертвами. Очевидно, что аджарско-иракский вариант подкупа отдельных персоналий затормозится на подступах к Цхинвали и Сухуми и создаст очаги локального вооруженного конфликта. Из этого напрашивается логичный вывод: появление новых конфликтов в буферных пространствах Кавказа соответствует интересам США и их европейских партнеров. Соответствует ли это интересам России? Конечно, нет! Россия с переменным успехом на протяжении почти десяти лет пытается локализовать один очаг напряженности (ситуация осложняется горным характером местности), а здесь ей предлагается получить у своих границ еще два новых вооруженных конфликта с межэтнической составляющей, с непрогнозируемой перспективой. Причем, Россия не сможет напрямую воздействовать на эти пространства в силу их принадлежности к другому государству. Что касается М.Саакашвили, то его политика сегодня носит больше пропагандистский характер. Очевидно, что официальный Тбилиси не обладает достаточными экономическими ресурсами, способными улучшить материальный фундамент Южной Осетии и Абхазии. Поэтому Сухуми и Цхинвали вряд ли получат существенные экономические дивиденды в результате отказа от собственных автономий. Грузия сегодня не обладает ни материальной, ни экономической базой для креатирования единого регионального пространства. Пикантность ситуации придает факт наличия у южно-осетинских граждан не только пророссийских настроений, но и паспортов РФ.. Большинство граждан Южной Осетии сегодня являются гражданами России. Поэтому присутствие миротворческих российских сил в регионе дает определенные гарантии безопасности гражданам Российской Федерации, проживающим на территории Южной Осетии. Вообще южно-осетинский этнос попал под определение "разделенного народа", две части которого проживает сопредельно, но в разных государствах. Уже в 1993 году Северная Осетия – Алания, провозгласила, что она строит отношения с республикой Южная Осетия на основе этнического, национального, историко-территориального единства, социально-экономической и культурной интеграции (Статья 16 Конституция Республики Северная Осетия – Алания). Понимая зыбкость грузинской конструкции, США пытаются помочь М.Саакашвили отрезать все возможные пути отхода Южной Осетии к России, Неслучайно традиционно первыми приняли эстафету западно-европейские государства, синхронно заговорив о международном праве, принципах нерушимости границ (которые они с блеском нарушали в середине 90-годов), о Хельсинкских соглашениях и Стамбульском саммите. Алгоритм развития ситуации вырисовывается четко: вначале через сферу международных отношений западноевропейские партнеры попытаются оттеснить Россию от Южной Осетии, а потом М.Саакашвили, исходя из геополитических интересов США и при их военной помощи, будет пытаться разобраться с южными осетинами. Ситуация может в очередной раз повториться: вначале речь будет идти о международных отношениях, потом вступит в дело геополитика. Конечно, ресурсы современной России не позволяют ей проводить геополитические интересы в полном масштабе. Однако в этом случае можно прибегнуть к международным отношениям. Иногда нормативный клин можно выбивать только нормативным клином. Европейские "партнеры", навязав России в 1999 году Стамбульские документы, сами невольно предложили РФ определенные рычаги воздействия на потенциальный конфликт. Так, Хартия европейской безопасности гласит: "Различные концепции автономии, а также другие подходы, обозначенные в вышеупомянутых документах, которые соответствуют принципам ОБСЕ, являются средствами защиты и поощрения этнической, культурной, языковой и религиозной самобытности национальных меньшинств в рамках существующего государства. Мы осуждаем насилие в отношении любого меньшинства. Мы обязуемся принимать меры по воспитанию терпимости и построению плюралистических обществ, где всем, независимо от их этнического происхождения, обеспечено полное равенство возможностей. Мы подчеркиваем, что вопросы, относящиеся к национальным меньшинствам, могут быть удовлетворительным образом разрешены только в демократических политических рамках, основанных на верховенстве закона". Опираясь на данные положения, Россия может пытаться выступить гарантом безопасности этнической части разделенного осетинского народа. В этом случае исключительно с помощью методов международных отношений она сможет отцепить от постсоветского пространства "вагоны западной дипломатии", отправив их заниматься делами ЕС. Существует ли сегодня в РФ дипломат, способный использовать невыгодные для нашей страны Стамбульские документы в пользу России, покажет время. А между тем, для России все-таки было бы стратегически важным иметь возможность воссоздания на Кавказе политически стабильного осетинского анклава, а также контроля над транскавказской магистралью, который не позволил бы использовать ее в качестве нападения на регионы Северного Кавказа извне. Как ни странно, ситуация в этом случае не будет являться проигрышной и для М.Саакашвили. На что он рассчитывает сегодня, не понятно, а вот в случае "южно-осетинской неудачи" президент Грузии может сослаться на сильное вмешательство со стороны России. Тогда он сплотит вокруг себя нацию и продлит тем самым свою популярность в республике (в Грузии всегда актуальна была формула "от ненависти до любви один шаг" по отношению к власти). После подобного развития ситуации М.Саакашвили может спокойно перейти к решению внутригрузинских экономических задач. Возможно, отсутствие нового очага конфликта в Закавказье не укладывается в геополитические интересы США, но ведь не все коту масленица...