Задачи новые, проблемы старые

Консолидация – это процесс

Актуальных тем в работе, во взаимоотношениях с зарубежными соотечественниками у России предостаточно. Некоторые из них затронуты в интервью главного редактора журнала «Русский век» Александра Чижевского с Заместителем Руководителя Федерального Агентства Россотрудничество Георгием Мурадовым.

– Георгий Львович, согласитесь ли Вы с мнением, что один из важнейших этапов работы с зарубежными соотечественниками – этап консолидации – можно считать завершенным? Если это так, то какие задачи выходят на первый план теперь?

– Соглашусь только отчасти. Консолидация – это процесс, причём процесс, который должен вестись на постоянной основе. Вместе с тем, её первый, организационный этап, в значительной мере завершён. Созданы десятки организаций соотечественников в разных странах, сформирован Координационный Совет при Правительственной комиссии по делам соотечественников за рубежом (ПКДСР). Еще раньше по инициативе соотечественников возникла всемирная неправительственная организация Международный совет российских соотечественников, объединяющая большинство значимых организаций более чем из 50 стран мира. Проводятся страновые региональные и иные конференции. В этом заслуга ПКДСР и ее секретариата. Теперь нужно задуматься, что в стратегическом плане делать дальше. Полагаю, что в новый период перед соотечественниками встает сразу несколько задач.

Мы подошли к следующему этапу и даже начали реализовывать новые проекты. Тем не менее, старые системные проблемы мешают обновлять и совершенствовать методы работы. Например, все больше организаций обращается к нам с просьбой о выделении им напрямую средств из госпрограммы по поддержанию зарубежных ассоциаций соотечественников для проведения ими собственных мероприятий с целью укрепления их престижа, веса и авторитета в странах, где они работают. Это логичное требование. Но посмотрите, что получается. МИД России не имеет права напрямую выделять деньги подобным организациям. Чтобы провести конференцию или совещание с участием соотечественников, МИД России выделяет деньги посольствам, которые и  финансируют мероприятия. Однако сегодня появляются альтернативные ходы. Сейчас создаются общественно-государственные фонды, которые получают бюджетные субсидии. Уже существуют Фонд народной дипломатии имени Горчакова, Фонд правовой поддержки соотечественников, Фонд «Русский мир». Вот они могут давать организациям гранты. Мы всячески рекомендуем зарубежным организациям выходить на активное сотрудничество, взаимодействие с фондами.

– В некоторых странах СНГ, Балтийском регионе жизнь наших соотечественников вызывает определенную озабоченность: нарушаются их права, все очень непросто со статусом русского языка. Какие Вам видятся возможности изменить такое положение дел?

– Отношение к соотечественникам на постсоветском пространстве, по-моему, один из самых больных вопросов. Везде за сохранение их прав приходится упорно бороться. Есть даже признаки ухудшения дел там, где проблем вовсе не было. Ну, вот смотрите. В Белоруссии русский язык был признан вторым государственным языком с самого начала. А вот сейчас уже там появляются силы, которые начинают требовать отказаться от русского языка как второго государственного. Аналогичный процесс развивается в Киргизии, где русский язык всегда имел статус официального. А уж там, где мы хотели бы чего-то добиться, например, чтобы русский стал вторым государственным языком – пока ничего не получается. Нет таких достижений. А ведь мы не сидим, сложа руки, все силы прилагаем, чтобы сдвинуть процесс с мертвой точки. Значит, есть препятствия, которые мы не можем преодолеть. И видимо, эти препятствия могут быть преодолены только на самом высоком уровне. Изучая опыт других государств, являющихся центрами языкового, культурного и, в целом, цивилизованного влияния, мы видим, какие крупные средства затрачиваются (причем не только государствами, но и бизнесом тоже) на создание за рубежом сотен школ, вузов, культурных центров и других инструментов, оказывающих воздействие на массовое сознание людей. Средства массовой информации, включая телеканалы, политическая власть мировых держав жёстко реагируют на любые нарушения языковых, культурных, а уж тем более политических прав своих зарубежных соотечественников, особенно в местах их исторического проживания, где они являются коренными народами.

Несколько лет назад я побывал на Цейлоне, в Шри-Ланке. Там английский язык – второй государственный. Во многих странах Африки второй государственный язык – французский. Немало таких примеров и в Европе. Кто-то заставлял эти страны так сделать? Нет, конечно. Им просто выгодно такое положение дел. Ведь с только сингальским языком непросто войти в мировое информационное пространство, в культурные программы.

А вот элиты наших братских государств, с которыми мы веками жили вместе, видимо, еще не везде осознали потребность в русском языке. Они действуют от обратного. Россия хочет, чтобы у нас был русский язык, а вот мы не станем его культивировать. Ими еще не понято, что именно может дать им русский язык, но они говорят, что не станут его культивировать. Будут демонстрировать свою безграмотную самостоятельность и независимость. К сожалению, эта примитивная логика еще не изжита.

Иными словами, правовой статус русского языка – ключевая проблема для наших зарубежных соотечественников. Если у него есть статус второго государственного, то не возникает вопроса как его сохранить, как устроить русские школы и вузы, развивать русскоязычные СМИ и пр. Другое дело, когда статуса нет… Наша долгосрочная цель – проводить такую работу, чтобы русский признавался хотя бы региональным языком там, где живёт большое количество русскоязычных людей. Это, например, Восточная и Южная Украина, Восточная Латвия и сама Рига, это восточная Эстония. Нужно обязательно сохранить высокий статус русского языка в Белоруссии, Казахстане, Киргизия, Абхазии, Южной Осетии.

- Выборы Президента России, состоявшиеся 4 марта, характеризовались довольно высокой активностью избирателей. Вы принимали участие в работе территориальной избирательной комиссии по выборам президента за рубежом. Как голосовали наши соотечественники за пределами страны, и какие можно сделать выводы, анализируя итоги кампании?

-  Действительно, активность избирателей была высокой. На выборах Президента Российской Федерации проголосовало в 1,5 раза больше избирателей, чем на выборах депутатов Государственной Думы в декабре прошлого года. За кандидатуру В.В.Путина отдали голоса свыше 73% избирателей.

При анализе итогов выборов в иностранных государствах можно сделать некоторые любопытные выводы, которые отражают настроения наших сограждан, проживающих за пределами России. Число голосов в странах постсоветского пространства, поданных за избранного Президента России, превысило 80%. Особую активность проявили наши соотечественники в Абхазии, Молдавии (прежде всего Приднестровье), Эстонии и Латвии. В этих странах количество голосовавших за В.В.Путина колебалось от 85% до 91%. Весьма высокими - около 90%, были показатели в Киргизии, Таджикистане, Армении, Южной Осетии.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что в «ближнем зарубежье» российские граждане возлагают особые надежды на то, что именно избранный Президент России поможет решить те сложные проблемы, с которыми наши соотечественники сталкиваются в странах проживания. Прежде всего, речь идет о проблеме защиты политических, языковых и культурных прав наших соотечественников.

По-иному голосовало «дальнее зарубежье». Известно, что во многие европейские страны, а также в США и Израиль наши соотечественники выехали по собственному желанию и с такими сложными проблемами, как у россиян постсоветского пространства, они не сталкиваются. Поэтому цифры там иные. В этих странах за В.В.Путина проголосовало от 30% (США) до 50% (ФРГ) избирателей.

Но и в западных странах есть прецеденты. Например, в Греции, которая оказалась в тяжелом экономическом и социальном положении, за В.В.Путина отдали голоса свыше 84% избирателей, что свидетельствует о больших надеждах традиционно связанных с Россией греков на солидарность и помощь со стороны вновь избранного главы российского государства. Кстати, похожая картина сложилась и в других цивилизационно близких нам балканских и восточноевропейских странах.

Таким образом, мы воочию можем наблюдать позитивные результаты активизировавшейся в последние годы политики Российской Федерации по поддержке наших зарубежных соотечественников.         

– Прокомментируйте, пожалуйста, итоги всенародного референдума о статусе русского языка, состоявшегося недавно в Латвии?

– На мой взгляд, референдум по статусу русского языка в Латвии – событие исключительной политической важности. Это своего рода пробный камень для всей европейской системы демократии. Ведь речь идет о базисных правах сотен тысяч людей – почти трети населения страны (с учетом так называемых неграждан, которых тоже несколько сотен тысяч).

В мире и, прежде всего, на пространстве Евросоюза, во весь рост встала большая невымышленная проблема нарушения прав человека и дискриминации по национальному признаку в стране – члене ЕС. Заговорили в европейских политических кругах и о таком позорном для европейской демократии явлении как институт «неграждан», лишенных не только избирательных, но и многих социально-экономических прав. САМ ФАКТ ПРОВЕДЕНИЯ РЕФЕРЕНДУМА СТАЛ СВИДЕТЕЛЬСТВОМ ТОГО, ЧТО СИТУАЦИЯ С РУССКОЯЗЫЧНЫМИ В ЛАТВИИ ВЕСЬМА НАКАЛЕНА И, ЕСЛИ НЕ ПРИНЯТЬ МЕРЫ, МОЖЕТ РАЗВИВАТЬСЯ ПО НЕГАТИВНОМУ СЦЕНАРИЮ В СТОРОНУ ДАЛЬНЕЙШЕГО ОБОСТРЕНИЯ.

Референдум дал основания требовать в тех регионах, где высок процент высказавшихся за государственный статус русского языка, придания ему статуса регионального, как это предусмотрено соответствующими европейскими конвенциями.

Да и для самих соотечественников в Латвии итоги референдума имели огромное консолидирующее значение. Они ощутили свою реальную силу, поняли, что референдум это только начало справедливой и, очевидно, продолжительной борьбы за свои права.

– В Абхазии уникальное положение с русским языком…

– Да. В Абхазии русский имеет конституционно закрепленный статус языка межнационального общения. Что это за статус? В международном праве он не прописан. Ведь язык межнационального общения невозможно навязать. Он просто существует и все. В этой стране проживают кроме титульной нации еще три основные национальные общины: грузины, армяне и русские, которые составляют добрую половину населения страны. Ну, на каком языке им общаться? Можно, наверное, заставить говорить на абхазском. Но что из этого выйдет? Ведь это язык крайне узкого применения. Поэтому, думаю, наши абхазские друзья будут бережно относиться к русскому языку как к ценному достоянию и закрепят за ним статус второго государственного.

– А какие по вашей оценке дела с русским языком в дальнем зарубежье? Там ведь русский язык – штучный товар, что называется.

– Есть страны, в которых русскоязычное население уже составляет 3–5 и более процентов. Например, в Германии, на Кипре, в целом ряде штатов США. Мы, безусловно, должны всячески помогать соотечественникам сохранять язык, культуру. Здесь само население зачастую готово вкладывать деньги в решение этой задачи. Важная роль тут отводится и нашим зарубежным российским культурным центрам, в действиях которых приоритетными являются методичная системная работа по подержанию русского языка и русской культуры.

– Как Вы относитесь к действиям украинских властей по отношению к русскому языку? Не слишком ли много вопросов, мягко говоря, эти действия вызывают?

– Украина – это особый случай. Невозможно себе представить, чтобы не уважались права практически половины населения, которое независимо от национальности считает русский язык родным. В данном случае невозможно говорить о каком-то пришлом населении. Это коренное население страны. Этим людям права, в том числе и на пользование родным языком, даны от рождения. А вот западные националистически настроенные украинцы не хотят, чтобы у другой части населения страны – русскоязычной – были права на свой язык.

Украина подписала соответствующие международные конвенции о языковых правах национальных меньшинств. Нынешний Президент Украины В.Ф. Янукович пришел к власти при поддержке большинства русскоязычных граждан, обещая решить вопрос о статусе русского языка. Я сейчас никого не критикую. Я как эксперт констатирую факты.

Что же сейчас происходит? На мой взгляд, абсолютно логично и справедливо общественные организации Украины при поддержке Международного совета российских соотечественников (неправительственной международной организации) выдвигают требования предоставить русскому языку хотя бы региональный статус.

Соотечественники мне рассказывают, что ряд восточных и южных регионов на Украине приняли на уровне местных властей такие решения. Из центра же, из Киева, на них оказывается давление, выдвигается требование отменить эти решения. Даже в Крыму, где 90 процентов русскоязычного населения, добиваются отмены решений местной власти. Зачем? Какая ставится цель? Привести Украину к расколу? Потому что при такой политике неизбежна конфронтация, будут конфликты, а в итоге под угрозой окажется единство украинского государства.

Мне кажется, что во имя спокойствия, целостности, безопасности государств, где существуют проблемы статуса русского языка, нужно дать ему все права. Тем более, я уверен, что русские и русскоязычные в этих государствах не меньшие патриоты своих стран, чем титульное население, но с бесправием они мириться не будут.

– Что же будем делать? Извечный вопрос.

– По моему мнению, нужна серьезная политическая работа с руководством государств на постсоветском пространстве. И нужно «дозревание», если можно так сказать, местных элит до понимания того, что русский язык им объективно необходим для выхода на мировое информационное и культурное пространство, а в тех странах, где русскоязычных и русскокультурных людей много, это нужно и для сохранения единства и спокойствия в обществе. Но если такого понимания где-то не проявляют, как, например, в Латвии, Эстонии, то надо добиваться изменения дел всеми законными способами. Слишком много там живет людей, которые считают русский своим родным языком, чтобы можно было не замечать нарушений их прав. Нам необходима серьезная, последовательная работа, чтобы добиться достойного статуса для русского языка.