Живой музей

Дом, который лечит

Буквально из руин усилиями реставраторов была поднята городская усадьба XVIII века, расположенная на Таганской улице в Москве неподалеку от старинного храма Николы в Студеницах. В настоящее время в залах поместья вот уже четыре года подряд размещается экспозиция уникального столичного музея, может быть, единственного в своем роде – Московского Музея Мебели. В чем его особенность? Во всем. Начиная с того, что номер этого дома – 13. В этом здании все особенное – не только старинная мебель, бережно восстановленная руками реставраторов фирмы "Смирвальд", в этом доме особенная аура, это дом, который… лечит. Стоит немного побродить по его залам, как плохое настроение куда-то "улетучивается", проходят головные боли, стабилизируется давление. В этом не раз убеждались не только сотрудники музея, но и многие посетители. "Здесь хорошая атмосфера, в каждом уголке здания – уютно, комфортно, и совсем не хочется уходить", – говорят они. Видно реставраторам удалось восстановить то, что за долгие годы было так безжалостно уничтожено и временем, и людьми – мастера восстановили не только стены, но и уникальную ауру этого старинного русского купеческого особняка.

До революции здесь жили купеческие семьи. Сменилось шесть хозяев, прежде чем, этот дом приобрела его последняя владелица – довольно известная в Москве Пелагея Потаповна Кукушкина. Сама домовладелица в этом доме не жила, но зато весьма выгодно сдавала его внаем. Перед революцией в этом здании проживали военные, а после бурных осенних событий шикарный особняк превратился в многоквартирную коммуналку. А когда жильцов наконец-то расселили по отдельным квартирам, то в пустующем помещении было решено разместить одну из городских типографий. Тяжелые станки, громоздкое печатное оборудование, а также использование едкой типографской краски и больших бумажных бобин, которые рабочие поднимали на цепях на второй этаж уже полуразрушенного дома, окончательно "добили" его ауру, превратив в медленно разрушающееся ветхое строение. Именно в таком виде он и достался реставраторам, которые более пяти лет скрупулезно и бережно восстанавливали его по сохранившимся чертежам и рисункам, ни на сантиметр не отступая от первоначального замысла архитектора. Стены, перекрытия, изразцовые печи, камин, – словом, практически все в доме было восстановлено именно так, как это было двести лет назад. И все-таки дом "оживал" медленно, точнее, медленно и постепенно "выползала" его аура.

Поначалу в отремонтированном особняке было холодно и неуютно, хотелось как можно скорее покинуть эти стены, но затем аура дома стала понемногу восстанавливаться, с каждым годом все больше и больше распространяясь на все пространство дома. Пустые залы здания постепенно заполнялись образцами отреставрированной мебели, при этом при размещении экспонатов учитывались не только архитектурные стили, но и правила расположения комнат по их функциональному назначению, характерному для периода XVIII-XIX веков. "В нашем музее гармонично соседствуют самые разные стили, – отмечает директор музея Валентин Владимирович Смирнов. – Мы словно перенеслись здесь в XVIII и XIX столетия, когда "жили полнее и благороднее чувствовали…"

В музее все предметы – редкость, и каждый имеет свою историю. Большинство экспонатов принадлежат к периоду конца XVIII – начала XIX века. Больше всего в этой коллекции собрано работ русских мастеров периода крепостного права, когда массового мебельного производства в России еще не было, поэтому все предметы мастера-мебельщики создавали для своего хозяина лишь в одном единственном экземпляре. Собранные и восстановленные образцы предметов усадебной мебели, как ее обычно называют, являются частью воссозданного в залах музея интерьера, именно так, как это могло бы быть в те далекие времена. Парадная гостиная, малая гостиная, проходные комнаты, столовая, каминный зал, кабинет хозяина.

Кабинет первой половины XIX века служил для хозяина дома главным по важности помещением, предназначенным для занятий, связанных с управлением хозяйством усадьбы, научными и художественными интересами, местом встреч с деловыми партнерами. Именно в этом зале музея находится "знаковый предмет", подлинный раритет 1801 года, – кресло, выполненное крепостным мастером специально для российского императора Александра I, которое принесла к реставраторам одна дама весьма преклонных лет.

Есть в коллекции так называемый "голицынский" секретер. По легенде, один из князей Голицыных однажды побывал в Италии, посетив местечко Чертоза, где находился мужской монастырь. Монахи обители изготавливали из наборного дерева своеобразный орнамент для украшения мебели, который до сих пор называется "чертозианской мозаикой". Князь, восхищаясь диковинной красотой, набрал образцов – небольших плашечек, и, возвратившись в Россию, велел своему мастеровому изготовить нечто красивое с использованием привезенного материала. Мастер подумал-подумал, да и сделал секретер – бюро с полукруглой крышкой, пустив диковинный рисунок по краям изделия. Орнамент изначально предполагает замкнутую линию, плашки были нарезаны так, что изогнуть их уже было нельзя, но предусмотрительный мастер все-таки умудрился разместить образцы с рисунком даже по краю полукруглой крышки бюро.

Еще один интересный предмет – шкаф-монашка – выполнен из сосны. Происхождение его предполагает некий спор между двумя помещиками. Один из них, недавно вернувшийся из Ниццы, приехал в гости к своему приятелю в усадьбу и с упоением рассказывал о тех мебельных чудесах за границей, которые видел собственными глазами. "Нашим мужикам такое сотворить не под силу", – уверенно говорил он. Хозяин усадьбы, всегда готовый поспорить, немедленно пригласил своего крепостного, велев ему за неделю, пока гостит в усадьбе его приятель, изготовить что-нибудь эдакое, пообещав при этом выдать вольную, если тот сумеет удивить гостя достойным предметом. Времени было мало, и крепостной решился сделать шкаф из обычной сосны, что уже само по себе удивительно, потому что редко можно встретить сосну с такой красотой рисунка. Мастер изготовил небольшой шкаф с полным набором ящичков, вложив в изделие "всю душу". Гость долго удивлялся, рассматривая причудливый шкаф, и громко приговаривал: "Да, есть, видно, на Руси мастера". А хозяину усадьбы пришлось выполнить обещание и выдать вольную крепостному, отпустив его с миром.

Мебель в России всегда была дорогим удовольствием. Не исключение – и прежние века. Кроме того, вся усадебная мебель была массивной и довольно громоздкой, поскольку мастер-мебельщик стремился в одном предмете гармонично соединить несколько функциональных значений. Так, комод, например, часто сочетали еще с чем-то. Такой многофункциональный предмет также присутствует в коллекции музея. Хранители в шутку прозвали его "каракатицей". Это маленький, скорее всего дамский, потому что он очень миниатюрный, комодик. Он такой смешной и неуклюжий, в нем все сделано "по-чудному". Создается впечатление, что его сотворили мастеровые времен Петра I, ведь именно в ту пору царь велел учиться за границей представителям многих ремесел, в том числе и мебельщикам. А после обучения требовал от мастеров показать все, чему их учили "за океаном". В этом комоде – именно такой "отчет" и присутствует. Мастер показал здесь все, что умеет, собрав в одном предмете стили всех европейских стран – кривые дутые ножки, волнистую линию, наборные крышку и дерево. Среди маленьких ящичков не сразу заметишь небольшую столешницу, которая неожиданно и очень изящно выдвигается, тем самым увеличивая функциональность этого миниатюрного экспоната. Однажды кто-то из детворы, рассматривая "каракатицу", тонко подметил: "Да это же …компьютерный стол XVIII века!"

Одним из любимых экспонатов у посетителей является сундук. Эксперты пришли к выводу, что его изготовили в 1812 году. Сейчас трудно сказать служил ли этот сундук "полковой кассой", где хранились деньги для солдат, и путешествовал ли он с военными по полям сражений, а может, и вовсе спокойно стоял в укромном уголке в доме, верно сохраняя хозяйские сокровища, но ясно одно – именно он и был "прародителем" современных сейфов.

Долгое время сундук стоял в гараже и служил местом для хранения автомобильных деталей и массы отслуживших вещей, с которыми хозяину было жалко расстаться. Но однажды он решил освободиться от ненужного хлама и хотел выбросить сундук, но не смог сдвинуть его с места. Пришлось позвать на помощь соседа, который оказался другом реставраторов, и в итоге сундук вместо помойки попал в музей. Вид у него был ужасающий. "Более двух месяцев мы отмачивали его в ванне с керосином, очищали от липкой грязи и машинного масла, – вспоминает заместитель директора музея Надежда Алексеевна Смирнова. – Но все наши усилия не пропали даром, и вскоре мы были щедро награждены. Сначала нашелся чудом сохранившийся ключ от замка, затем на крышке сундука "отмылся" и сам запорный механизм. Оказалось, что все его детали находятся в рабочем состоянии, причем, это напоминает целое театральное действо: все шестеренки и колесики крутятся, даже звоночек звенит". Позже выяснилось, что в этом сундуке была установлена первая… мини-сигнализация.

Есть в музее зал, где представлены только новодельные экспонаты. Все они от начала до конца придуманы группой мастеров и выполняются, как правило, к открытию очередной антикварной мебельной выставки. Самому старому из них лет восемь от роду, а остальные еще моложе. Среди "молодых" изделий – кресло "Летучая мышь", изготовленное к очередной годовщине со дня рождения И.Штрауса. Это кресло с успехом выставлялось в Вене и напоминает часть театральной декорации к бессмертному творению великого австрийского гения.

А вот идея сделать кресло Нострадамуса пришла к мастерам на рубеже веков. Это был как раз тот период, когда повсюду буквально "витало" пророчество великого мистификатора о приближающемся "конце света". Сооружали кресло месяца два-три. Готовый экспонат сразу же привлек внимание посетителей выставки, собирая вокруг себя множество зевак. Нашлись храбрецы, желающие не только присесть, но и сфотографироваться на "троне предсказателя", но далеко не каждому это удавалось. Проявив пленку, многие из них обнаруживали, что она …засвечена, и их фото в кресле не получилось. Некоторым все же удавалось получить прекрасный снимок, и они гордо демонстрировали его своим друзьям. Выходит, что мистическое кресло допускает к "общению" далеко не каждого, выбирая тех, кто ему "по душе".

По замыслу изготовителей в правом верхнем углу уникального экспоната расположен небольшой черный шар, символизирующий предсказание Нострадамуса о "конце света". Первоначально шар был аккуратно выточен из цельного куска черного обсидиана. И вдруг на выставке на глазах у многочисленной публики он стал медленно раскалываться. В итоге треснула 1/8 его часть, но шок быстро прошел, мастера склеили треснувший камень, а к вечеру узнали, что именно в этот день произошло одно из крупнейших землетрясений в мире. Может быть, камень оперативно среагировал именно на это событие? Cкептики скажут: "Ерунда!" Но через некоторое время камень вновь раскололся по той же трещине. И, как ни странно, но в этот день опять произошло землетрясение, но только уже в другом месте планеты. Камень склеили вторично, но больше он, к счастью, не раскалывался. Сейчас кресло хранится в одном из комнат особняка, но сесть в него решается далеко не каждый из посетителей музея.

Надо полагать, что все выставленные в музее экспонаты – это не просто экспозиция отдельных предметов мебели в интерьере купеческого особняка, это живой музей. "Художники-реставраторы возвращают нам сегодня подлинную русскую культуру, которая столько лет гибла в небрежении, – отмечает директор музея. – Но вся эта культура, весь этот быт, все это прошлое, столь близкое нам по времени, теперь с каждым годом, кажется, будто удаляется от нас на несколько столетий. И как чужда, непонятна и далека казалась людям Екатерининского века быль их прадедов времен Алексея Михайловича, так навсегда безвозвратно ушел от наших современников быт крепостной России, жившей полтора столетия. И, может быть, именно поэтому нежно ласкает и манит нас эта старая повесть о дедушках и бабушках".