Будущее Евразийской интеграции в контексте современных геополитических процессов

Текстовая версия лекции политолога, историка, доцента РГГУ Александра Владимировича Гущина "Будущее Евразийской интеграции в контексте современных геополитических процессов", прочитанной в рамках работы Международного форума "Евразия: "Точки Роста" и вызовы будущего – повестка 2030" (г. Псков, 26-29 апреля 2021 г.).

Конец второго десятилетия XXI века ознаменован турбулентными процессами в международных отношениях, как на глобальном уровне, так и в контексте региональных процессов.. На наших глазах происходит очевидная трансформация того типа международных отношений, который порой называется либеральным мировым порядком. Конечно, этот порядок не может быть одномоментно заменен каким-то новым. Более того, определенные индикаторы показывают, что его элементы, такие как политика новой американской администрации и сохранение значения международных институтов будут еще долгое время сохраняться, а фактор коронакризиса, хотя и наносит ощутимый удар по нему, но далеко не определяющий. Но даже принимая во внимание тот факт, что многие его элементы, сохраняют свою значимость и влияние, все же система международных отношений явно находится в стадии перехода. Это касается и такого важного элемента прежнего порядка как монопольное положение и лидерская политика США, которые поддерживались в мире начиная с распада СССР и которые сегодня в известной мере ограничены как сужающимися возможностями самого Вашингтона, так и активным ростом других государств, претендующих на региональное и глобальное влияние.

Серьезные изменения происходят и в рамках глобализационных процессов.

И в этом плане целесообразно говорить не о временном кризисе глобализации, который проходит на фоне коронакризиса, но о более системном процессе, который продолжится в предстоящем десятилетии.

При этом роль регионализации как не только обратной стороны глобализации но и ее элемента, роль регионального фактора в мире в целом усиливается, Это определяет тенденции геоэкономического переустройства и постепенного оформления новой архитектуры регионального взаимодействия. При этом речь идет не только о трансформациях экономических и политических, но и о социальных.

Все эта ситуация в мировом масштабе возникла и развивается на фоне усиления противостояния между ведущими мировыми и региональными державами, которое в геополитическом и геоэкономическом отношении проявляется особенно остро на пространстве Евразии. Именно последняя сегодня является ареной борьбы за влияние, площадкой соперничества моделей социального конструирования, геополитического противостояния. Она также является важнейшим макрорегионом, с точки зрения конкуренции, успех в которой позволяет обеспечить наиболее выгодные позиции как внутрирегиональным, так и прежде всего внерегиональным акторам, в плане ресурсов, логистики, развития инфраструктуры, военного влияния.

По прошествии 30 лет с момента распада СССР постсоветское пространство стало безусловно иным, чем то, которое было в 90 - х. Какие же процессы происходят на нем? Конечно, в рамках одного лекционного материала трудно осветить все процессы, которые происходят на постсоветском пространстве. На первый взгляд разбираться с этим вопросом, а также с вопросом – существует ли постсоветское пространство как таковое не имеет эвристического смысла. Однако без понимания с каким пространством мы имеем дело и осознанием адекватности терминов трудно решать более серьезные аналитические задачи, в том числе и прогностического характера.

Однако, можно выделить некоторые, с моей точки зрения, наиболее важные моменты.

В первую очередь, в отличие от многих российских экспертов склоняюсь, что употребление термина «постсоветское пространство» в известной мере не соответствует реальному содержанию пространства бывшего Союза.

Конечно, постсоветские черты присутствуют в жизни всех стран, ранее бывших республиками Союза ССР. Это касается даже таких стран, которые в институциональном плане далеко уже ушли от советского прошлого и являются членами таких организаций и союзов как ЕС и НАТО. Среди таких факторов и общее культурное наследие от сохранения позиций русского языка как языка общения и вплоть до типовой архитектуры и организации ландшафта, в политическом и социально-экономическом плане - стремление ряда стран образовать и развивать интеграционные объединения. И главный фактор центростремительных тенденций – то, что Россия остается важнейшим актором на пространстве бывшего СССР, и в частичном виде и на новой основе реинтегратором, а также важным инфорсером.


Однако, достаточно ли этих факторов для того, чтобы говорить о постсоветском пространстве как о каком-то едином сообществе и тем более субъекте. Думается, что не вполне. Более того, само по себе усиление влияния России это не синоним постсоветскости. Если исходить из критерия того, что постсоветскость определяется только степенью влияния России, то это значит игнорировать многие факторы внутригосударственного социального, поколенческого характера, совокупность которых говорит о том, что постсоветское пространство - это пространство распадающееся и даже красивые и в общем относительно верные схемы, в рамках которых говорится об отличиях в системе власть-собственность на пространстве бывшего СССР от стран Центральной Европы не могут обосновать его единства. При относительной общности постсоветской системы «власть – собственность» ее действительного отличия от Европы как и справедливости того, что на рубеже 80- х и 90- х на постсоветском пространстве не произошло ценностной революции аналогичной той, которая случилась в странах Центральной Европы.

Даже если рассуждать в этих категориях, то отличия Туркменистана и Таджикистана от Молдовы и Беларуси слишком разительны для того чтобы определять их как единый регион. И это, не говоря о наличии большого конфликтного потенциала постсоветской Евразии, который выражается не только в уже ставших застарелыми конфликтах, связанных с образованием де-факто государств, но и с конфликтами межгосударственного характера, которые находятся в тлеющем состоянии, с периодическими эскалациями, примером чего служит ситуация на таджико-кыргызской границе.

Постепенному распаду некогда общего и объединенного в советском государственном организме пространства способствуют такие факторы как активизация влияния на пространство бывшего СССР внерегиональных акторов и курс самих постсоветских государств, который направлен на поиск новых внешнеполитических партнеров и желание построить свою национальную государственность на балансе внешних влияний, либо на полном уходе под влияние коллективного Запада, как это произошло со странами Балтии или сегодня происходит с Украиной.

Среди примеров такой деятельности внешних акторов можно отметить не только деятельность США, Китая, ЕС, но и польские проекты Трехморья и Люблинского треугольника, активность Турции, эксплуатирующей концепты тюркского единства и стремящейся активизировать свое присутствие не только на Южном Кавказе, но и в Центральной Азии, Молдавии, Украине. Естественно, что подобная активность, в случае Польши, не обходится без стоящей за Варшавой Вашингтоном, но в любом случае необходимо констатировать, что Евразия - сфера конкуренции и сфера интересов не только России, коллективного Запада и Китая, но и средних держав.

Центробежные тенденции были связаны и с развитием новой национальной государственности как таковой, которая опирается практически во всех странах на разные, но свои национальные нарративы, которые зачастую прямо оппозиционны не только советским и тем, которые сегодня существуют в современной России.

Однако наличие центробежных тенденций только лишний раз делает постсоветскую Евразию приоритетной для России, с точки зрения обеспечения ее безопасности как евразийской державы, страны, которая проецируя свое влияние в мире через как двусторонние отношения и региональные союзы, обеспечивает стабильность и безопасность в регионе. Все разговоры о том, что постсоветское или евразийское – это не приоритетное направление были абсолютно зачеркнуты опытом последних лет и особенно прошлого года.

Безальтернативность приоритетного отношения к евразийской проблематике в целом и к внешней политике на евразийском направлении в частности сегодня во многом определяется тем фактом, что проигрыш в конкуренции за место в Евразии обуславливает придвижение рисков к границам России, что хорошо видно на примере Украины.

Сегодня предстоит многое сделать в смысле развития связности стран постсоветской Евразии, интенсификации внутренней торговли в ЕАЭС, усиления инвестиций в инфраструктуру, развития не только двусторонних инфраструктурных проектов стран – партнеров по ЕАЭС, но и более активной реализации многосторонних евразийских проектов, развития промышленной кооперации, в том числе высокотехнологичной в сфере IT – индустрии. Это является актуальным не только для решения задач экономического развития и развития ЕАЭС как интеграционного союза, но и с позиции обеспечения широкого комплекса проблем экономической, социальной, информационной и технологической безопасности стран ЕАЭС.

При этом, учитывая, что Россия сегодня – это более 85% ВВП ЕАЭС и становой хребет организации, очевидно, что именно она может и должна стать импульсом для евразийских драйверов не только экономического роста, но развития в широком смысле этого слова. Следовательно в ближайшие годы для обеспечения комплексной безопасности России необходимо преодолеть стагнационные тенденции в экономики, увеличить показатели экономического роста, содействовать более активно развитию инфраструктурных проектов, преодолеть тенденции бюрократизации сфер общественной жизни.

В контексте глобализационного кризиса и трансформации международных отношений постсоветское пространство оказывается пространством столкновения интересов и в этой связи Россия находится в ситуации, когда эффективность применения всех мер ее внешнеполитического, внешнеэкономического и военного потенциала должна быть задействована не только для защиты «красных линий», но и для укрепления своего представительства и влияния в различных регионах Евразии с целью недопущения ее переформатирования на условиях внерегиональных акторов.

Наконец, ещё один по счету, но не по значению аспект, стоящий перед Россией в контексте ее роли в постсоветской Евразии – это решение проблем информационной и психологической безопасности. Современная конкуренция на международной арене носит гибридный характер и в рамках этой гибридности большое значение имеет не только обеспечение военной, политической и экономической безопасности, но и безопасности информационно-психологической.

Последние события в Беларуси показали, что такие внутренние факторы как размытость идеологических нарративов, многовекторность, аморфность бюрократических структур, зачастую приводят к тому, что элита теряет обратную связь с значительной частью общества.

Одновременно эти внутренние процессы используются внешними силами не просто с точки зрения организации массовых беспорядков посредством новых средств коммуникации и информационных сетей, но и посредством системной работы, направленной на разрыв связи между элитой и обществом, дискредитацию элит, внедрение деструктивных для общественного порядка идеологем, дискредитацию всего позитивного, что было в прошлом. При этом активно используется поколенческий разрыв когда, к примеру, преодоление негатива 90-х уже не воспринимается молодым поколением как заслуга и достижение. Таким образом, информационно-психологическая война является важнейшим вызовом социальной и внешнеполитической безопасности и требует очень системного и коллективного ответа, который должен быть не реактивным и архаичным, а проактивным и напрямую зависит от более четких идеологических векторов в самой России, от улучшения восприятия ее образа России в странах постсоветского пространства.

Борьба с финансированием и организацией экстремистской и террористической деятельности и с наркотрафиком (это трансграничные наднациональные вызовы, но которые тем не менее, могут использоваться против России целым рядом ее геополитических конкурентов, стремящихся дестабилизировать постсоветскую Евразию) — это также одно из основных перспективных направлений евразийского международного сотрудничества. Оно требует налаживания широкого международного взаимодействия и отказа от двойных стандартов в сфере борьбы с терроризмом. В этом контексте развитие инфраструктуры ОДКБ и антитеррористической инфраструктуры ШОС является при всех существующих проблемах этих организаций, очень важным.

В условиях, когда постсоветская Евразия сегодня стоит перед лицом целого ряда вызовов, каждый из которых является в большей или меньшей степени риском для России, только активная политика нашей страны в области безопасности, экономической интеграции, гуманитарного сотрудничества, информационной политики, политики «мягкой силы» может быть эффективной.

Большое значение для выработки такой политики имеет работа с молодежью, прежде всего студенчеством. В этой связи мне особенно приятно видеть здесь в зале девушек и молодых людей, который приехали сюда, для того, чтобы не только встретиться с авторитетными экспертами, но и принять участие в самостоятельной работе в различных диалоговых и коллективных форматах. Уверен, что такая работа – залог успеха повестки «Евразийская повестка 2030» . Хотел бы еще раз поблагодарить Сергея Пантелеева за приглашение принять участие в мероприятии проекта «Точки роста» во Пскове и желаю нашим радушным хозяевам - псковичам, всем участникам проекта здоровья, успехов и профессионального развития.

Александр Гущин

Смотрите видеоверсию лекции политолога, историка, доцента РГГУ Александра Гущина "Будущее Евразийской интеграции в контексте современных геополитических процессов", прочитанной в рамках работы Международного форума "Евразия: "Точки Роста" и вызовы будущего – повестка 2030" (г. Псков, 26-29 апреля 2021 г.).:

Международный проект в сфере публичной дипломатии "Точки Роста" - комплекс образовательных мероприятий, в рамках которого участникам демонстрируются преимущества Евразийского экономического союза и Союзного государства России и Белоруссии. Проект реализуется АНО "Институт Русского зарубежья" совместно с партнерскими организациями с использованием гранта Президента Российской Федерации, предоставленного Фондом президентских грантов.