Евразийское информационное пространство

и проблема российских соотечественников за рубежом

Выступление директора Института Русского зарубежья Сергея Юрьевича Пантелеева на круглом столе «Вопросы формирования Евразийского единого информационного пространства», состоявшегося в рамках Третьего Евразийского форума «Международные аспекты информационной безопасности» (ИНФОФОРУМ-Евразия).

Когда мы говорим о едином, или, если угодно - общем евразийском информационном пространстве в контексте ШОС, мы имеем дело с очень серьезной, очень большой страной – Китаем, где слово «идеология» значит очень много. К сожалению, на мой взгляд, это не относиться к нашему государству, которое потеряло значительную часть своей территории, потеряло огромную часть тех смыслов, идей, которые формируют наше общее сознание, сознание нашего народа.

Когда мы говорим о формировании общего информационного пространства в рамках ШОС, то я вспоминаю другие разговоры, очень похожие, которые отличаются, может быть, только небольшим моментом. Говоря о ШОС, мы находимся в начале пути, нам кажется, что у нас большой светлый путь, мы можем избежать многих ошибок, забывая о том, что подобные же разговоры ведутся в рамках СНГ уже много лет. Эта организация была создана в конце 1991 г. и с тех пор мы пытается создать единое или хотя бы, как здесь заметили, общее информационное пространство.

Насколько успешна эта работа? Для меня, например, не очевидно, что она очень успешна. Для меня очевидно, что в отношении СНГ говорить не только о едином, но даже общем информационном пространстве очень сложно. Наша организация - Институт Русского зарубежья - занимается анализом социально-политических процессов на постсоветском пространстве, прежде всего в сфере проблем, связанных с положением русских и русскоязычных в постсоветских республиках, и мы, к сожалению, вынуждены констатировать, что информационное пространство здесь за прошедшие 15 лет не просто не стало общим, но оно стремительно разрушается. Российские передачи, газеты, сам русский язык вытесняются из медийного пространства наших бывших республик. Мы все меньше знаем друг о друге, все меньше получаем правдивую, а не пропагандистки искаженную информацию о жизни в этих республиках. Точно так же, как и в самих этих республиках информация о России зачастую подается так, что сразу можно и не понять, о какой такой страшной стране идет речь.

При этом при всем мы с завидным упорством продолжаем твердить о необходимости создания единого информационного пространства, в частности - единого информационного пространство с нашими соотечественниками, живущими в постсоветских республиках.

На мой взгляд, все эти разговоры остаются просто разговорами по той причине, что мы имеем очень большие различия интересов между нашими странами, которые, хотя частично и входят в «содружество», но часто между собой совсем не дружат, а, так сказать, наоборот… При этом большинство постсоветских республик, за исключением, пожалуй, одной России, в информационной сфере последовательно придерживаются вполне конкретных идеологических клише. Причем это не просто постмодернистская игра в смыслы, как это часто бывает в России. А вполне конкретная пропаганда, в лучших ленинско-сталинских традициях нацеленная на преобразование сознания.

В Эстонии, например, уже открыто говорится о том, что русских нужно не «интегрировать», а, извините, «тупо» ассимилировать. Украина всячески пытается, по выражению бывшего президента Кучмы «создать украинца» из представителей различных по культуре и вере этнических групп. Казахстан по-своему подходит к решению этого вопроса, и тоже совсем не стремясь сохранить русскую идентичность. При этом не для всех, но для очень многих наших соседей очень выгодно создание из России образа врага, тоже, кстати, в идеологических целях. При этом сама Россия в лучшем случае предпочитает твердить о народной дипломатии, в худшем – как это было недавно с Эстонией - устраивать сомнительные с точки зрения эффективности PR-акции, но абсолютно постмодернистские с точки зрения их идейного содержания. И вот при всем при этом мы говорим о едином информационном пространстве…

Но давайте пока оставим в стороне вопрос идейного наполнения информационного пространства, а просто попытаемся бегло посмотреть на информационную инфраструктуру, которую мы можем использовать при выстраивании этого самого единого пространства.

Конечно, самый мощный информационный канал сегодня – это телевидение. И при этом нужно сказать, что российское телевидение очень популярно в странах СНГ. Но, несмотря на это, доступно в весьма ограниченном масштабе – ведь каждое из этих новых государств весьма ревностно контролирует свое телевидение. Например, на Украине так просто посмотреть российские каналы уже не получится. Это возможно, только если есть спутниковая тарелка или кабельное ТВ. К тому же, несмотря на очевидную политическую, культурную, гуманитарную выгоду для России расширения трансляции нашего ТВ на евразийском пространстве, за возможность этой трансляции операторы других стран должны оплатить соответствующие дорогостоящие лицензии. Очевидно, что ситуация здесь в какой-то степени парадоксальная.

Если взять традиционные печатные издания, как сейчас говорят – оффлайн СМИ, то в этой области тоже есть очевидные проблемы. Например, с одной стороны во многих странах СНГ и даже Балтии издаются наши брендовые издания, такие как «Аргументы и факты», «Комсомольская правда», «МК» и т.д. Но беда в том, что эти газеты чаще всего входят в состав медиагрупп, принадлежащих местным олигархам, которые на месте фактически и определяют их редакционную политику. Т.е. название то же, а наполнение, скажем так, несколько иное. Впрочем, и российский контент тоже часто не блещет стремлением к объективности, и уж тем более – патриотизмом.

Можно вспомнить издания, которые пытаются издавать наши соотечественники, их организации. Но серьезно об этом говорить вряд ли возможно, поскольку преимущественно - это очень бедные организации. Помощь им со стороны России минимальна, поэтому рассматривать эти издания как серьезный информационный ресурс очень сложно.

Есть и такой традиционный ресурс воздействия как радио. Например, РГРК «Голос России» делает очень большую работу в плане информационной поддержки соотечественников, расширения пространства русского языка и русской культуры. Но опять же насколько широко это информационное воздействие? Я не обладаю цифрами относительно аудитории «Голоса России», но думаю, что одно радио всех проблем решить не может.

Наконец, есть Интернет, который очень активно развивается, хотя далеко не везде, в частности в Средней Азии, он доступен простым людям. Хотя за ним вероятно будущее, даже учитывая то, что, как здесь справедливо было замечено, контролируют Интернет США. Что касается той же Украины, то Интернет здесь очень активно развивается и в Интернет-пространстве идут настоящие информационные бои. Например, могу сказать, что в деле мобилизации и управления «оранжевого майдана» в Киеве в 2004 г. Интернет сыграл очень значительную роль.

И, конечно, нашим госструктурам и общественным организациям надо обратить самое пристальное внимание на этот ресурс. Хотел бы отметить, что представители нашего гражданского общества в этом сегменте работают более активно. Что же касается госструктур, то они запаздывают. Например, уже лет пять на правительственном уровне идут разговоры о необходимости создании Интернет-портала для работы с соотечественниками. Хотя уже давно существует несколько интересных ресурсов по данной проблематике, как в России, так и за рубежом. В том числе – и наш Интернет-портал «Россия и соотечественники» (www.russkie.org). И здесь ведется настоящая работа, живое общение между русскими, людьми русской культуры, разбросанными волей судеб по разным странам и континентам. Вероятно, со стороны государства нужно прекратить постоянно твердить о необходимости создания нового сайта, а обратить внимание на те ресурсы, которые существуют, опереться на их опыт, попытаться наладить сотрудничество с ними, поддержать их. Ведь чаще всего эти действительно интересные и полезные сайты существуют исключительно на голом энтузиазме, в лучшем случае – при очень скромном финансировании.

Заканчивая, и возвращаясь к тому, с чего начал, отмечу, что, конечно, все эти итак ограниченные информационные ресурсы вряд ли смогут быть эффективными, если не будут наполнены определенным идейным содержанием. А здесь, повторюсь, в России, на мой взгляд, очевидные проблемы. Наше государство не определилось еще с тем, что же оно собой представляет, каковы ее цели, каков его высокий смысл. Насколько оно готово эти смыслы найти и действовать не сточки зрения каких-то корпоративных интересов, а с точки зрения национальных интересов?

Пытаясь ответить на этот вопрос, очень хочется надеяться на то, что последние идейные поиски, инициированные нашей властью и связанные с «Русским проектом», «Русским миром», «русской политической культурой», могут повести нас в верном направлении. Пока, на мой взгляд, здесь существует очевидная опасность подмены решения проблемы, уже, увы, привычной виртуализацией решения проблемы. Но, как всегда, хочется надеяться на лучшее.

Сергей Пантелеев, директор Института Русского зарубежья