Мир на пороге «коалиционной полицентричности»

Портал RUSSKIE.ORG  продолжает публикацию материалов Международного проекта в сфере публичной дипломатии «Точки роста», который реализуется с использованием гранта Президента Российской Федерации, предоставленного Фондом президентских грантов.

Предлагаем вашему вниманию текст выступления политолога, кандидата политических наук, профессора НИУ ВШЭ Евстафьева Дмитрия Геннадиевича на «Дне Белоруссии», прошедшем в рамках онлайн-марафона Международного форума «Точки роста: историческая политика, ценностные и мировоззренческие основания Евразийской интеграции».

Я хотел бы поговорить о том, что такое союзные отношения и как выстраивается этот самый многополярный мир, который мы с вами очень ждали, о котором мы все очень много писали, который считали чуть ли не панацеей от бед, от американского давления, от всего и вся, от наших внутренних проблем и который, когда начал приходить в наш постглобальный мир – оказался вдруг не очень комфортен для нас. Потому что едва ли представитель какой-либо из стран постсоветской Евразии сейчас может сказать, что ситуация в его стране является устойчивой, стабильной и «никаких проблем у нас нет».

Собственно, хотели многополярность – вот она начинает приходить. Но пока это не многополярность, а предмногополярность.

Давайте перечислим для начала черты нового мира. Первое – этот мир становится пространственным. Этот мир – это полная антитеза миру поздней глобализации. В мире поздней глобализации была акцентированная космополитичность, и эта была такая надпространственность. Нам говорили, что пространство неважно, государства не важны, страны не важны, будем сидеть на Карибах на яхтах и оттуда управлять мировыми финансовыми и коммуникационными потоками. Всё, что происходит в последние полтора–два года — это акцентирование важности пространства. В том числе и в форме достаточно жёсткого противоборства.

Второе – это вопрос, связанный с национальным суверенитетом. Национальный суверенитет становится принципиальным вопросом развития. Можете ли вы обеспечить национальный суверенитет не только в политике, не только в юридической сфере, хотя и это теперь проблема, но и в сфере экономики – значит, вы можете играть какую-то существенную роль в будущем мире. Не можете – всё, вы выпадаете даже из списка региональных держав. Посмотрите, как у нас всё более и более радикальными становятся кейсы внешнего управления национальным суверенитетом. Но когда мы смеялись над казусом Гуайдо в Венесуэле – это действительно было довольно смешно, когда некоего человека, которого никто не избирал, объявили президентом в Венесуэле… Куда ж смеяться, когда у нас то же самое происходит в соседней с Россией Белоруссией, где, как считалось, достаточно устойчивая политическая система. Там мы тоже имеем попытку внешнего управления национальным политическим суверенитетом. Если посмотреть объективно на всех нас, на все наши страны, то мы едва ли найдём пример, где такое в принципе не может быть. Это может быть в любой из нашей стран, в любой из стран постсоветского пространства, не исключая, Россию. Потому что управление экономическим суверенитетом это тоже часть суверенитета.

Следующий момент – это распад социальной модели глобализации. Я думаю, что мы все с этим столкнёмся в ближайшем будущем.

Следующая характеристика нового мира – максимизация использования Соединёнными Штатами своего потенциала в глобальных финансах. Но это вынужденная мера. Соединённые Штаты постепенно утрачивают своё могущество, свою так называемую мягкую силу, и переходят к силе прежде всего полужёсткой, начинают демонстрировать свою взаимозависимость в глобальных финансах, своё доминирование там. Обращу ваше внимание на полный провал попыток Европы создать какую-то альтернативу американским финансовым каналам в отношениях с Ираном.

В чём важность примера с Белоруссией? Если всё обобщить, то вывод о политике Запада и прежде всего США будет очень простой. И надо быть очень наивным, чтобы допускать, что поляки и литовцы в Белоруссии действовали без какой-то глобальной политической санкции США. Да, они проявляли там большую степень самостоятельности, но, тем не менее, стратегию определяли американцы и тут даже нечего дискутировать.

Так вот, американская и в целом западная политика начинает допускать сценарий хаотизации в тех регионах, которые могут быть очень важны для конкурентов Соединённых Штатов в борьбе за пространство.

То есть если Соединённые Штаты не ощущают важности, критичности того пространства, они вполне могут пойти на такой сценарий политической трансформации, когда там просто не будет ни твёрдой власти, ни твёрдого суверенитета, вообще ничего.

Давайте просто посмотрим на карту Евразии, на те регионы, которые являются для Соединённых Штатов критическими с точки зрения их национальных и экономических интересов, особенно сейчас. И мы с удивлением обнаружим, что больше одной-двух галочек мы там не поставим, и то эти галочки будут сомнительны. То есть мы должны очень чётко понимать, что в рамках противодействия процессам регионализации глобальной экономики… А что такое регионализация глобальной экономики? Это формирование новых ядер экономического роста, это будет затрагивать Евразию.

В данном случае никакой безальтернативности идеи, что это мы, евразийцы, будем управлять этими точками экономического роста у меня нет, всё будет гораздо более сложно.

Тем не менее, в рамках противодействия регионализации глобальной экономики и, в частности, постановки под контроль очень важных ресурсных пространств, например, Китая в Евразии, Соединённые Штаты могут вполне пойти на хаотизацию и политическую и военно-политическую целого ряда важных пространств. Поэтому здесь мы должны это чётко оценивать.

Вся проблема и нашей политики, и китайской, и европейской – это то, что мы вовремя не отрефлексировали смену геополитической логики наших замечательных американских партнёров.

Вовремя – это два с небольшим года назад, смену этой логики, вероятнее всего нужно отнести к тому периоду. Тем не менее, судя по всему, это понимание, оно, по крайней мере в России начинает рождаться, и будем надеяться, что какие-то положительные сдвиги мы увидим.

Ещё один очень важный момент – период таких трансформаций, которые мы наблюдаем сейчас, не предполагает ни мира, ни войны в чистом виде. Это, конечно, могут быть локальные столкновения, это могут быть частично конфликтные ситуации, но, в целом, ресурсов для какого-то крупного регионального конфликта нет ни у кого. Максимум – это локальное столкновение с ограниченными целями без мобилизации. Но возможностей тёплой конфронтации – то есть использование на период так называемого мирного времени, или предвоенного времени, очень широкого спектра средств, который может включать в себя военно-силовые вещи – они практически неограниченны.

Итак, скажу вам два сценария, которые вполне применимы к ситуации в Евразии с точки зрения формирования многополярного мира: первый сценарий – это экономическая ситуация, а многополярность это явление прежде всего геоэкономическое, будет развиваться по принципу отъедания у США и Европы каких-то возможностей для развития при условии складывания каких-то благоприятных геополитических ситуаций. Это развитие в этих новых пространствах возможности ресурсных проектов, формирование новых технологических цепочек.

Второй – это создание и восстановление на некой исторической основе интегрированного ядра, которое будет под себя переконфигурировать пространство, которое ему удастся захватить.

Если вы внимательно посмотрите на тот мир, который стал нас окружать в последнее время, то вы с удивлением обнаружите, что мы имеем оба варианта поведения тех государств, которые претендуют на статус центра силы. Первый вариант – Китай. Китай действует по первому варианту, по варианту отъедания у США экономических возможностей. А второй – это Турция.

А что общего у этих двух вариантов, в поведении стран, которые олицетворяют эти два варианта? То, что они реализуют оба этих варианта на пространстве постсоветской Евразии. То, что мы для них – объект политики, объект формирования собственных экономических систем, в которых наш национальный суверенитет абсолютно никому не очевиден.

В любом случае, мы начинаем вползать потихоньку в период многовекторности. Обращу ваше внимание на пример политического поведения руководства Азербайджана, которое ради достижения очень конкретных, не сказать даже, что среднесрочных политических целей, пожертвовал многовекторностью. Я думаю, после того, что произошло в Карабахе, возможностей возвращения Баку к многовекторной политике и к балансированию между Турцией, Европой, Соединёнными Штатами, Россией и Ираном, можно считать практически отсутствующими. Но тем не менее, не самые необразованные, не самые недальновидные люди в мире выбрали такой вариант.

Поэтому главный вывод, который вам нужно сделать – что современный мир это мир краткосрочных решений.

Длинного горизонта планирования на сегодняшний день нет ни у кого, и появится ли он – это зависит от вас, молодого поколения, которое не связано стереотипами прошлого и поражениями прошлого.

С этой точки зрения, конечно, никакой многополярности мы не увидим, а увидим мы формирование того, что называется «коалиционная полицентричность». То есть, когда есть ядро, вокруг которого формируется некая периферия, сохраняющая определённую свободу рук, но тем не менее действующая в рамках единого вектора.

Сил на империю на сегодняшний день нет ни у кого.

Даже у Соединённых Штатов сил поддерживать собственную империю нет, а вот сил на формирование новых союзов есть много, и мне кажется, что вопрос, который вы должны всегда держать в голове – это «в чём должны состоять эти новые союзные отношения»?

Эти союзные отношения с одной стороны - альтернатива концепции ситуативных отношений, а с другой стороны, это такая же альтернатива системе классических империй, классических жёстких союзов, системе классического понимания Советского Союза. Но это ключевой вопрос завтрашнего дня.

И я считаю, что это тот вопрос, который лучше оставить будущим поколениям, потому что наше поколение действует очень во многом в рамках стереотипов прошлого. Потому что эти прошлые поражения и прошлые модели над нами очень сильно довлеют.

Подписывайтесь на наш Telegram канал и присоединяйтесь к нашей группе в Facebook.