«Приднестровье — пример самоорганизации народов на русской основе»

Полная версия интервью с Сергеем Пантелеевым

Накануне директор Института Русского зарубежья Сергей Пантелеев в беседе с корреспондентом EADaily поделился своим мнением по поводу текущей ситуации вокруг молдо-приднестровского конфликта. Портал RUSSKIE.ORG публикует расширенную версию интервью.

- В чем суть конфликта между Приднестровьем и Молдавией?

- Между Приднестровьем и Молдавией нет конфликта. Если мы под «Молдавией» понимаем молдавский народ, территориальную, языковую и культурно-историческую общность, тесно связанную с Россией и русскими, то Приднестровская Молдавская Республика, а именно так называется государство на берегах Днестра, является сегодня продолжателем Молдавии, Молдавской ССР - так точно.

Конфликт есть между Республикой Молдова и Приднестровской Молдавской Республикой, суть которого состоит в столкновении идей национализма и национальной нетерпимости с идеями, в советские годы именовавшимися «интернационализм» и «дружба народов». И далеко не случайно в самом начале данного конфликта в Молдавской СССР силы, выступавшие за сохранение Союза, были объединены в Интернациональное движение «Унитате — Единство» - аналог Интерфронтов в Прибалтике, противостоявшим Национальным фронтам, боровшимся с СССР.

Кому-то термин «интернационализм» покажется избитым или дискредитированным. Но важно, ведь, не слово, а явление, которое за ним стоит. В свое время «классические евразийцы» говорили об «общеевразийском национализме», которому противостоит «ложный национализм», направленный против самобытности этих народов. А Лев Гумилев позже ввел термин «комплементарность» как ощущение взаимной симпатии этносов. Так вот за термином «интернационализм» вполне может скрываться евразийское «общее дело», а за «дружбой народов» - «комплементарность».

При таком подходе конфликт на берегах Днестра приобретает свою подлинную сущность и предстает перед нами как конфликт цивилизаций – Запада и Востока, США и России, англо-саксов и русских, Европы и Евразии, талассократии и теллурократии, это уж как кому больше нравится.

При этом главное здесь то, что именно в Приднестровье сторонникам «интернационализма» (или же – евразийского «общего дела», или же «русскости») удалось победить, в то время как везде на постсоветском пространстве, включая Россию, они оказались в проигрыше. Без понимания этого, на мой взгляд, невозможно понять ни суть конфликта, ни дальнейшую судьбу ПМР, ни действительную значимость Республики для России и Евразии.

- В чем состоит эта значимость?

- Она состоит в том, что в период геополитического кризиса, связанного с развалом единого государства, ПМР выступило в качестве «опорной точки», удерживающей разваливающееся цивилизационное пространство. Причем сделано это было не по «указке из Москвы», откуда в то время шли, как раз, прямо противоположные «указки», а в прямом смысле слова согласно воле народа, с оружием в руках отстоявшего свое право жить так, как считает правильным. Напомню – в ПМР три примерно равные по численности национальные общины – молдавская, русская и  украинская с большой этнической палитрой различных малых народов – болгар, гагаузов, белорусов и др. В республике три государственных языка – молдавский, русский и украинский при определяющей роли русского компонента. При этом с момента обретения независимости в республике не было ни одного конфликта на национальной почве. И была выстроена социально-экономическая модель, намного более привлекательная, чем в соседней Молдове, выбравшей этнократический путь. И, кстати, эта приднестровская модель в чем-то очень похожа на белорусскую. Так вот, я считаю, что Приднестровье вполне может служить своеобразным примером естественной самоорганизации разных народов на русской цивилизационной основе. И это бесценный опыт, который, к сожалению, до сих пор достойно не оценен и может быть безвозвратно потерян.

- Вы считаете ситуацию в регионе накалена или преобладает относительная стабильность?

- Со времен горячей стадии конфликта, пожалуй, не было столь тревожной ситуации в регионе, как сейчас. Прежде всего, это связано, естественно, с усилением геополитического противостояния Запада и России, в рамках которого произошло переформатирование роли Украины, с которой Приднестровье всегда было тесно связано.

Если до госпереворота 2014 года Украина была наряду с Россией гарантом приднестровского урегулирования, пусть и непоследовательным, но все же гарантом, то сегодня она однозначно заняла позицию одной из сторон конфликта – Молдовы, причем последняя с точки зрения агрессивности является скорее ведомой. Для нынешнего Киева ПМР ничем не отличается от ДНР и ЛНР – и не имеет права на существование. В итоге Украина и Молдова блокируют российских миротворцев, вводят посты совместного контроля на границе ПМР с Украиной, что грозит полноценной блокадой, включая продовольственную, в Кишиневе появляются планы по «реинтеграции» Приднестровья, написанные по нацистских лекалам, в Молдове и на Украине почти синхронно объявляют планы по строительству военных объектов США и т.д.

Все это является показателем того, что выработанный за долгие годы формат урегулирования молдо-приднестровского конфликта по формуле «5+2» (Молдова, Приднестровье – стороны, Россия и Украина – гаранты и посредники, ОБСЕ – посредник, ЕС и США – наблюдатели) фактически разрушен. Мы наблюдаем принципиальную разницу позиций с одной стороны – России и Приднестровья, с другой – Молдовы, Украины, ЕС, США, да и ОБСЕ, не выполняющей самостоятельной роли и идущей в фарватере Соединенных Штатов.

При этом все участники этого формата, за исключением ПМР и России, стремятся к тому, чтобы в Приднестровье не было российского военного присутствия, которое расценивается как препятствие для окончательного поглощения региона Западом, что будет означать конец приднестровской государственности. Парадокс заключается в том, что все хоть в какой-то мере объективные западные эксперты признают, что существующий миротворческий формат с российским участием является уникальным с точки зрения эффективности. Но верх берут совсем другие настроения – желание «выдавить» Россию из региона и закрепить существующие «успехи» по интеграции Молдовы и Украины в евроатлантические структуры в качестве дальнейшего плацдарма для наступления на Россию.

Если учитывать, что в самом Приднестровье сегодня происходят достаточно печальные процессы, связанные с «перегревом» настроений общества, более четверти века находящегося в «подвешенном состоянии» и с кризисом в системе госуправления, вызванного разрушением баланса отношений государственной и финансово-экономической элиты Республики, то все, на самом деле, более чем тревожно.

- Дмитрий Рогозин постоянно проводит встречи с руководителями ПМР, какова роль вице-премьера в жизни непризнанной республики? Как вы оцениваете объявление его персоной нон-грата в Молдове?

- Сам факт наличия такой должности как спецпредставитель президента России по Приднестровью является для приднестровцев символичной. Это определенный сигнал того, что на уровне высшего руководства России понимают значимость этой небольшой территории для большой Родины. А тем более, когда эту должность занимает вице-премьер, курирующий ВПК, да еще и яркая личность, памятная приднестровцам как защитник прав русских за рубежом, руководитель Конгресса русских общин.

Тем более тревожным и болезненным является недавнее объявление Дмитрия Рогозина персоной нон-грата в Молдове, что автоматически означает его невозможность нахождения в ПМР и является, опять же, символом блокады Приднестровья и крайней степени напряженности в регионе.

Конечно, это пощечина России, на которую решаются, видимо, потому, что верят в свою безнаказанность. При этом возможностей влиять на ситуацию в регионе у Москвы, действительно, становится все меньше и меньше.

- Факт существования независимого Приднестровья как влияет на ситуацию на Украине?

- Украинский фактор всегда был значим для Приднестровья. С 1924 по 1940 г. Приднестровье в виде Молдавской Автономной Советской Социалистической Республики входило в состав Украинской СССР. Это в то время, когда нынешняя Молдова была в составе Румынии. И уже после включения этой части Бессарабии в состав СССР она была объедена в 1940 г. с Приднестровьем и образовалась Молдавская СССР.

Около 29 % жителей Приднестровья – украинцы, почти столько же, сколько молдаван и русских. У многих приднестровцев есть украинские паспорта. Приднестровье экономически сильно завязано на Украину. Очень важным является фактор протяженной приднестровско-украинской границы, как с точки зрения экономики, логистики, так и с точки зрения безопасности.

При этом Приднестровье – однозначно пророссийский регион, да еще и с российским военным присутствием. Рядом – Одесская область. И, конечно, как только на Украине к власти приходили откровенно антироссийские силы, начиналось давление на ПМР, которое воспринималось ими как угроза. Не случайно первая экономическая блокада Приднестровья со стороны Украины была организована в 2006 г. при Ющенко. А уж после госпереворота 2014 года ПМР вообще был объявлен гнездом террористов и контрабанды. Пошли в ход самые разные слухи – начиная с того, что со стороны Приднестровья русские откроют второй фронт против Украины на одесском направлении, до прямо противоположных – что Украина спровоцирует конфликт в Приднестровье для того, чтобы втянуть Москву в глобальную войну с Западом и, якобы, именно с этой целью Саакашвили назначали губернатором Одесской области. В любом случае со стороны Украины сегодня идет последовательная совместная с Молдовой политика по удушению Республики и вытеснению российских миротворцев. При полной поддержке и руководстве этим процессом со стороны Запада.

- В случае признания российским руководством независимости республик Новороссии, как это отразится на судьбе ПМР?

- Нужно отметить, что ПМР – это и есть составная часть исторической Новороссии, простиравшейся от Бессарабии до Слобожанщины, включая современный Донбасс. Кстати, после революции часть современного Приднестровья – Тираспольский уезд Херсонской губернии входил в самопровозглашенную в 1918 г. Одесскую республику, отказавшейся подчиняться националистической Украинской Народной Республике. И это лишь один эпизод из попыток самоопределения Новороссии, к которым относится и история Донецко-Криворожской Республики, и ПМР, и нынешних народных республик Донбасса.

Приднестровье давно является состоявшимся государством и вопрос его непризнания Россией – это дань сохранения статус-кво в международном формате урегулирования молдо-приднестровского конфликта. Но, как было сказано, сатус-кво со стороны Молдовы, Украины и Запада уже давно и грубо нарушен. Очевидно, что процессы в Приднестровье и Донбассе схожи. А в условиях нынешнего геополитического обострения – даже взаимосвязаны. В 2014 г. многие верили, что Новороссия вновь становится реальностью… и это был шанс для Приднестровья. И я думаю, что этот процесс еще не завершен.

- Какова позиция Румынии к этому конфликту?

- Румыния является значимым фактором молдавской политики и хотя бы в силу этого имеет серьезное влияние на конфликт. При этом она поддерживает и даже направляет евроатлантические устремления Молдовы и в силу этого ее влияние однозначно связано с усилением проевропейского, прозападного вектора развития Молдовы. В самой Молдове сильные позиции в правительстве занимают т.н. «унианисты», выступающие за поглощение Молдовы Румынией. И здесь есть определенный парадокс. В Приднестровье можно встретить мнение о том, что поглощение Молдовы Румынией – далеко не самый худший вариант для Республики, поскольку тогда ПМР, чьи территории никогда не входили в состав Румынии, уж точно будет иметь возможность для международного признания. И в этом плане при такой логике для Приднестровья гораздо опаснее т.н. «молдовенисты» - политические силы Молдовы, выступающие против румынизации, за единое молдавское государство с Приднестровьем в его составе. При этом нынешний президент Игорь Додон, убежденный молдовенист, выступая за возобновление полноценного диалога между ПМР и Молдовой по поводу совместного будущего, делал заявления о том, что в случае потери государственности Молдовой ПМР и Гагаузии нужно гарантировать право на государственную самостоятельность. В любом случае румынский фактор для Приднестровья, на мой взгляд, никак нельзя расценивать как позитивный. Румыния выступает за территориальную целостность Молдовы. И вряд ли кто-то западнее Днестра будет заинтересован в том, чтобы, даже если случится объединение Молдовы с Румынией, сохранялась приднестровская государственность, по крайней в нынешнем пророссийском виде – так точно.

- Кто заинтересован в усилении противостояния между ПМР и Молдавией?

- «Размораживание» конфликта – это возможность окончательно выдавить из региона Россию. Кто в этом заинтересован – очевидно. Мы об этом говорили выше. Россия последовательно поддерживала территориальную целостность Молдовы, надеясь на то, что молдавские власти посмотрят на Восток. Не посмотрели. Нынешняя «пророссийская» риторика Додона кому-то, возможно, ласкает слух. Так же, как года-то кому-то ласкали слух в Москве слова Воронина, или президента Украины Януковича, например… Под эти ласковые речи, не подкрепленные реальными делами, Россия все больше теряет механизмы влияния на ситуацию. Запад наступает. И у него нет причин останавливаться. Сегодня цель – убрать из Приднестровья российских миротворцев. А завтра - Молдова будет в НАТО.

- Каким Вы видите будущее Приднестровской республики?

Как друг Приднестровья, я вижу будущее только одно – реализация воли общереспубликанского референдума 2006 г., на котором 97,2 % избирателей высказались за вхождение Республики в состав России. При этом, увы, с точки зрения существующих реалий нельзя сказать, что для этого позитивного сценария есть серьезные предпосылки. Для этого должны произойти резкие изменения на региональном и глобальном уровнях.

План Додона, в результате реализации которого Приднестровье станет субъектом с особым статусом в составе общего молдавского государства, также сегодня не представляется особо реальным. Для этого, по крайней мере, должны произойти большие изменения в Молдове – избран новый парламент, сформировано новое правительство и т.д.

Появившиеся в Молдове в этом году планы по «деприднестровизации» региона и фактическому уничтожению ПМР также вряд ли стоит воспринимать буквально, хотя они и являются показателем опасной тенденции в радикализации молдавских подходов к этой теме, явно не без участия Украины и Запада.

Таким образом, в ближней перспективе, вероятней всего, будет сохраняться нынешняя ситуация постепенного удушения Республики и вытеснения России из региона с высокой возможностью антироссийских провокаций, нацеленных на «зондаж» российской реакции.

При этом общая геополитическая нестабильность и доминирование «реактивного характера» политики ведущих международных акторов делает возможным реализацию сценариев, которые сегодня представляются не вполне реалистичными.

Беда в том, что, на мой взгляд, время работает против нас. Приднестровье элементарно «устало» жить в состоянии неопределенности, при постоянном давлении, блокадах, угрозе возобновления конфликта. Уезжает молодежь. Появляется апатия, дрязги внутри элиты.

И меня, например, крайне беспокоит то, что в Кишиневе определенные деятели открыто заявляют о том, что самый простой путь реинтеграции Молдовы – это предоставление Приднестровью столько свободы, сколько нужно «Шерифу» для развития его бизнеса…

- Возможно ли военное вмешательство РФ в конфликт вокруг ПМР?

- Если речь зайдет о защите российских граждан и российских миротворцев – у России разве будут варианты?

 Беседовал Роман Проценко