«Защита от дурака»

Поэта и стихотворного фельетониста Всеволода Емелина вызвали в прокуратуру

Поэта и стихотворного фельетониста Всеволода Емелина вызвали в прокуратуру на предмет выяснения обстоятельств и проведения экспертизы в связи с возможным возбуждением против него уголовного дела по 282-й статье УК (часть третья). Основой для проверки послужило заявление некоего жителя Кабардино-Балкарии; предметом рассмотрения стало стихотворение, размещенное Емелиным у себя в ЖЖ (и перепечатанное затем другими сайтами без его ведома и согласия); эвентуальным составом преступления – использование в первом варианте стихотворения якобы оскорбительного для заявителя и всей социальной группы, к которой он принадлежит, слова «черножопые». сё это как минимум очень странно. «Не брат ты мне, гнида черножопая!» – тринадцать лет назад заявил на всю страну герой фильма «Брат» Данила Богров. Конечно, 282-й статьи тогда еще не было, но ведь и охарактеризованный в фильме именно так трамвайный хам был именно что «лицом кавказской национальности» без какой бы то ни было конкретизации. А являются ли «лица кавказской национальности» социальной группой, подлежащей защите по 282-й статье, да и кто они вообще такие, – большой вопрос. Обидеться на то, что тебя назвали «черножопым», разумеется, можно. Но принять абстрактное выражение «черножопые», помещенное в ЖЖ у поэта, на свой счет? Это как в анекдоте: залезть на шкаф и в подзорную трубу разглядеть, чем они там, в доме напротив, бесстыдники занимаются. Но дело, разумеется, не только в этом. Надо четко различать слова и дела. И закон различает их, выделяя как бы в промежуточную категорию призывы. И да, призывы к насильственным действиям наказуемы. И оскорбления – прямые оскорбления, в том числе по национальному признаку, наказуемы тоже, хотя вообще-то это, скорее, дело частного обвинения. Но слова, сказанные в стихе? Сказанные то ли самим автором, то ли лирическим героем, то ли одним из персонажей, то ли – как это вообще свойственно конкретно Емелину – подхваченные и воспроизведенные медиумически? То ли на улице услышал, то ли «Брата» по ТВ показали... Преследовать тут, разумеется, не за что; да тут и проверять нечего – стишок в ЖЖ, о чем речь! «Кто болеет за «Спартак», у того отец – м...к!» – может, и за такую «конскую» лирику сажать надо? Но тогда уж и за «коней» («конюшню»), да и за «мясо» тоже: всё это, если подходить формально, статья 282-я, часть третья. Умные аналитики проверяют существующие и в особенности вновь принимаемые законы на предмет их «взяткоемкости». Но не менее важна и другая проверка: на предмет наличия «защиты от дурака». Потому что опыт показывает, что в отсутствие «защиты от дурака» ни с того ни с сего, но вроде бы по закону принимаются якобы за наркоторговлю преследовать и сажать несчастных ветеринаров, а якобы за оскорбление неведомых социальных групп – талантливых и знаменитых поэтов. Емелин недавно опубликовал превосходный очерк о Блоке (в книге «Литературная матрица»), но ведь и самого Блока за поэму «Двенадцать» вполне можно было бы упечь по 282-й статье. Да и за «Скифов»: поди докажи, что «с раскосыми и жадными очами» – это не оскорбление социальной группы, именуемой русским народом! Нынешний казус с Емелиным, может быть, случился и к лучшему (хотя самому поэту он доставляет, естественно, массу ненужных волнений). Сомнения в том, что 282-я статья снабжена надлежащей «защитой от дурака», возникли сразу же после ее принятия; а вот сегодня, когда ответственность по ней вроде бы собираются даже ужесточить, анекдотически абсурдный случай с поэтом, отвечающим за «неприличное» слово, еще тринадцать лет назад растиражированное самым популярным героем отечественного кинематографа, наверняка заставит задуматься о конкретной формулировке параграфов злосчастной статьи и ту абстрактную инстанцию, которую в юриспруденции называют законодателем.